Книга Пять жизней и одна смерть, страница 64 – Амалия Лик

Вот кто, кроме меня, смог бы так любить Астрид? Кто сделал бы ее счастливой? Мое непробиваемое тщеславие, конечно, отвечает на этот вопрос: «Только ты, Иосиф, только ты». И я хочу в это искренне верить, потому что никто, кроме нее, за всю мою длинную жизнь – а она у меня и правда затянулась – не смог бы сделать меня еще счастливее. Я знаю, точно знаю, что никтоне смог бы зажечь во мне ту любовь, которую зажгла она. Простым движением, словно подняв рубильник, Астрид запустила во мне поток нескончаемого эмоционального тока. Иногда мне казалось, что она – молния, а я – засохшее дерево на пригорке, тянущее ввысь свои сухие ветви, и мы встретились той осенью, когда она снизошла ко мне с неба и разожгла пламя страсти и любви.

Но вернемся к тому времени.

В третье утро конференции я проснулся бодрым, свежим, одухотворенным наукой и не только. Надел лучший костюм, предвкушая свое выступление, захватил речь и помчался в новый день. Я не рассчитал время, поэтому о полноценном завтраке – да что там, даже о чашке кофе – нечего было и думать.

Когда я вышел на сцену, то на пару мгновений попал во власть своей истинной жены и постоянной спутницы – науки. Я вернулся к себе прежнему – собранному, строгому и уверенному, а на деле надутому и высокомерному профессору университета. Но как только подумал об Астрид, о том, что она сидит в этом зале и смотрит на меня, я преобразился, стал оживленным, будоражащим, живым, а публика – благосклонной и даже слишком податливой. Сойдя со сцены, я чувствовал прилив энергии, свою силу, эйфорию. За кулисами многие кивали мне и пожимали руку. Сегодня я выступал не для безликой аудитории – сегодня у аудитории появились лицо, улыбка, свое мнение. Мои слова выходили не в пустоту – они были полны переживаний, в них чувствовалась жизнь, бурлящее течение, наполненность смыслом, совершенно другим смыслом.

Когда я вышел в коридор, чтобы перебраться в зал, то увидел ее, стоящую у окна.

– Астрид, что вы тут делаете? – громко и слишком возбужденно спросил я.

Во мне еще бушевал адреналин, и, думаю, она это почувствовала.

Девушка протянула мне чашку кофе и произнесла:

– Я не видела вас за завтраком, поэтому решила, что кофе точно пригодится.

– О боже, вы ангел. Чем я заслужил ваше внимание?

Она улыбнулась, а я глотнул горячего крепкого кофе и устремил на нее ликующий взгляд. Сегодня ее фигуру обтягивало зеленое платье, которое, несмотря на свою закрытость и строгость, подчеркивало формы, обрамляло их.

– Вы превосходно выглядите, – не удержавшись, произнес я.

– Спасибо, – только и ответила она, немного опуская глаза.

– Вы не против, если украду вас на свежий воздух? Я, как вы заметили, не только не выпил кофе, дажесигаретку не успел выкурить до выступления. И сейчас от нее бы не отказался.

Она кивнула, сама взяла меня под руку, и мы вышли в сад. Моросил осенний дождь, отчего, стоя на веранде, отделенные от другого мира падающей с неба завесой воды, мы оказались в полном уединении. В этом пространстве остановилось земное время и круговорот жизни, перестали существовать все законы природы.

– Как вы, Астрид? – спросил я.

Я помню этот момент до малейшей детали: она посмотрела на серебристо-блестящую стену дождя, на листья, по которым струилась вода, на маленькую лужу под носком своей черной туфельки, потом подняла медовые глаза и без предупреждения, без вздоха, без лишних слов припала к моим губам. Ее теплые, мягкие губы слились с моими, соприкоснулись, врезались в них, впились, словно ее жизнь – нет, наши жизни – зависели от силы и площади соприкосновения, от того, чтобы каждая клеточка встретилась с другой. Наш поцелуй из нежной просьбы с каждой секундой, с каждым мгновением превращался в жадное требование, в необходимость.