Книга Пять жизней и одна смерть, страница 95 – Амалия Лик

Я захватываю книгу, которую выбрала в том числе благодаря красивой обложке в спальне, сама не зная зачем, беру телефон и спускаюсь в кухню. Делаю капучино в супернавороченной домашней кофемашине и выхожу в сад. На улице тепло, я скидываю тапки и босыми ногами прохожусь по траве. В левом углу сада красуется место для посиделок и барбекю рядом с небольшой светлой постройкой. Я сажусь под навес в плетеное кресло с большой темно-коричневой подушкой, ставлю рядом кофе и достаю телефон. Несколько пропущенных, но не от Лилиан. Решаю, что буду принимать только ее звонки. Смотрю главный экран: мессенджеры, банки, навигатор.Никаких игр или социальных сетей. Ладно, сделаю скидку на его возраст, или же, возможно, ему соцсети ни к чему, так как общения хватает с головой в университете, плюс все эти группы по интересам. В мессенджере пролистываю чат деканата и преподавателей, строительный чат, архитектурный, чаты каких-то конкурсов, совещаний, групп. Интересно, как он успевает их все читать или хотя бы просматривать? Самым веселым оказывается чат деканата, где преподаватели, видимо, не только обмениваются важной информацией, но и ехидно шутят над своими студентами, кидают мемы и фотки, рассказывают казусы, произошедшие на парах и лекциях, и дружно над этим смеются. А я думала, этим занимаются только студенты! Личную переписку не читаю – это уже перебор. Смотрю фотки, но их оказывается очень мало, и в основном на них запечатлены здания внутри и снаружи. Много фотографий университета, вузовских помещений, аудиторий, театрального зала. Воздух становится спертым, в груди что-то сжимается, до боли, до дрожи в руках. Я быстро выключаю и откладываю телефон. Делаю несколько глотков воздуха, затем несколько глотков кофе, беру книгу, подставляю ноги еще нежаркому солнцу и погружаюсь в чтение увлекательного романа о любви.

Слышу шорох, словно за кустами, около забора. Неужели Лилиан так рано вернулась? Прислушиваюсь: только звуки улицы, голоса немногочисленных людей и визг шин проезжающей машины. Но внутри зарождается тревога. Я встаю и бреду по саду, огибаю дом и выглядываю из-за калитки. На улице никого.

Наверное, показалось.

Хотя чувство, что за мной кто-то наблюдает, так и не проходит. Иду вдоль кустов обратно, размахивая книжкой и разглядывая сочную траву под ногами. Напеваю веселую мелодию, чтоб отогнать это чувство тревоги, поднимаю глаза и замираю – на соседском участке стоит долговязый мужчина с пышными усами и таращится на меня. Внутри все леденеет. Кто он и почему так смотрит на меня? Его взгляд сползает к книге, которую я держу в руке, брови взметаются вверх, а при взгляде на босые ноги его брови падают вниз и сдвигаются к переносице.

– Выходной? – спрашивает он хриплым голосом, наконец посмотрев мне в глаза.

Я отмираю, пытаясь придумать, как стоит реагировать и что отвечать. Вероятно, он сосед, который увидел босого декана, греющегося на солнышке и разгуливающего по саду с женскимлюбовным романом в руке. Боже, я же еще и пела!

Пытаюсь натянуто улыбнуться.

– Да, мини-отпуск, – хриплю я, пытаясь спрятать руку с книгой за спину.

– Иногда полезно, – говорит он, разворачивается и уходит.

Вот же угораздило так попасться, а если он спросит у декана, как книжка? Или у Лилиан? Нужно срочно вернуться в дом и зашторить окна. Нет, шторы лучше не трогать – это будет выглядеть еще страннее.