Книга Пять жизней и одна смерть, страница 96 – Амалия Лик

Разворачиваюсь и, стараясь не сорваться и не побежать, медленно, словно гуляя, иду к дому. Захлопываю за собой дверь и выдыхаю, аккуратно выглядывая из‐за штор. В соседнем саду никого, но, пожалуй, самое время прерваться на обед, который Лилиан, мое золото, оставила для меня в холодильнике, и только потом вернуться в сад.

Еще раз проверяю улицу, украдкой заглядываю за кусты и, не обнаружив никого, возвращаюсь к зоне отдыха. Разминаюсь, прохожусь по траве, рассматриваю красивый резной мангал, беру со столика чашку с недопитым кофе и заглядываю в постройку, оставляя открытой дверь. Внутри оказывается еще один рабочий кабинет. Слева – большой, длинный, во всю стену, стол, на котором красуется современный планшет и навороченный ноутбук, присоединенный к большому экрану, и куча нарисованных вручную чертежей.

Над столом на стене ровными рядами висят измерительные инструменты: треугольные шкалы, компасы, дуги, параллельные планеры, линейки. В специальном ящике, разделенном на отсеки, лежат карандаши, точилки, резинки, ножницы и все, что только можно купить в канцелярском магазине, даже режущие инструменты для макетов.

В правой стороне здания размещается еще один большой стол, на котором зарождается новый макет. Вот она – святая святых. Как же я завидую декану в этот момент. Это его место силы, его святилище, его храм. Я о таком могу только мечтать! Как же здесь интересно, просто потрясающе! Что же за новое здание он проектирует?

Ставлю чашку на стол с чертежами и обхожу макет, заинтересованно вглядываясь в детали, с трепетом дотрагиваюсь до пока еще разрозненных частей, которые лежат в стороне. Пытаюсь представить, что будет, но моя фантазия не способна собрать этот пазл. Возвращаюсь к столу и решаю посмотреть, может, проект здания целиком есть в его планшете или ноутбуке. Я не могу удержаться, сгорая от нетерпения, открываю крышку ноутбука, но вижу окошко для ввода пароля.Начинаю вводить имя жены, мало ли… И в этот момент входная дверь с оглушающим стуком захлопывается, я вздрагиваю, задеваю чашку и вижу, как она опрокидывается на стол, а по чертежам разливается мое сладкое капучино.

«О боже, о боже, о боже! Что я натворила?»

Хватаю чашку, но кофе уже не остановить, оно впитывается в бумагу, окрашивая ее в красивый кофейный цвет. Хватаю листы и начинаю трясти ими, пытаясь стряхнуть еще не впитавшиеся капли. Оглядываюсь – никакой ненужной бумажки или тряпки нет. Стягиваю футболку, раскладываю мокрые бумаги на столе и пытаюсь промокнуть их тканью. Дую на них, но чертежи безвозвратно испорчены.

«Что я за человек? Как же так получилось?»

Еще раз оглядываю кабинет и принимаю сложное решение – уничтожить улики. Пусть лучше декан думает, что забыл, куда их положил, или что их украли, чем увидит, что кто-то тут был без его ведома.

Хватаю мокрые листы и чашку, футболкой вытираю стол, стараясь уничтожить липкие следы моего бесчинства, и быстро возвращаюсь в дом. Ставлю книгу на место, чтобы Лилиан ничего не заметила, чашку мою и кладу на полку, а листы мелко рву, комкаю и запихиваю поглубже в мусорный контейнер. Нужно смыть с себя тревогу и сладкий кофе. Набираю воды в большую ванну, чтобы успокоиться, добавляю лавандовой соли и пены. Да, у них есть и отдельный просторный душ, и большая ванна. Не дом, а мечта. Ванную комнату наполняет успокаивающий цветочный запах, я отмокаю в горячей воде, думая о том, что безвозвратно уничтожила чужой шедевр…