Книга Сильнейшие, страница 4 – Лорен Робертс

Мне следовало навестить ее вчера вечером. Я должен был быть там, когда она узнала об этом.

А теперь я продираюсь через толпу, пытаясь найти ее, пока не стало слишком поздно. Осматриваю заполненную людьми улицу и замечаю в конце нее грохочущую карету. Она с визгом тормозит. Видимо, лошадям, как и кучерам, не терпится покинуть трущобы.

Я чертовски хорошо знаю, каково это.

Меня толкают вперед, когда толпа начинает стекаться к карете, сбиваясь в группы, словно кучеры предлагают бесплатно вывезти их из этой дыры. Я неохотно позволяю себе двинуться вперед и умудряюсь мельком увидеть, как она забирается в карету.

Гвардеец поднимает ее на ступеньку, и, в типичной для Геры манере, она застенчиво благодарит его, будто он не провожает ее на верную гибель. Ее гладкие черные волосы — последнее, что я вижу, прежде чем она садится в карету и скрывается в ней.

Мир, кажется, затихает, замедляя свое вращение с каждым моим судорожным вздохом.

Я не успел попрощаться.

Большим пальцем я нащупываю шрам на губах, и провожу по нему так же, как и в тот день, когда моя жизнь действительно стала тайной. Знакомое оцепенение начинаетразливаться по телу, наполняя горечью каждую его частичку.

Я уже готов отвернуться, не в силах смотреть, как ее ведут на смерть, как мое внимание привлекает серебристая вспышка.

Я смотрю поверх десятка голов, наполняющих улицу, и вижу, как она идет к карете, и ее волосы говорят все, что мне нужно знать.

Стало быть, это и есть та знаменитая Серебряная Спасительница.

Слух о том, что она спасла принца Кая, дошел даже до моих ушей, а это уже свидетельство того насколько важной персоной она стала в трущобах. Возможно, я скептик или просто единственный здравомыслящий человек, живущий поблизости, но ее битва с Глушителем меня не совсем убедила. Битва, в которой даже сам будущий Силовик не смог бы победить.

А я прекрасно знаю, каково это — быть на месте Кая.

Я наблюдаю за тем, как она забирается в карету, когда мое внимание привлекает скачущая на месте фигура девушки. Ее темные кудри подпрыгивают при каждой попытке разглядеть что-либо поверх толпы. Она поднимает руки и беспорядочно машет Серебряной Спасительнице. Она кричит нечто очень искреннее, вероятно, какое-то напрасное прощание, которое никогда не будет услышано.

Я склоняюсь над парой молодых женщин, которые нескладно вторят остальным жителями улицы. Прищурившись, я пытаюсь разглядеть лицо девушки, с таким же упорством, с каким она подпрыгивает. Что-то в ней кажется мне смутно знакомым, словно это не первый раз, когда мне представилась возможность наблюдать за проявлением ее нескончаемой жизнерадостности.

Я закатываю глаза, когда меня охватывает осознание.

О, я точно знаю, кто это. Более того, я считаю, что она даже попала в мой постоянно растущий список причин никогда не покидать свою лавку.

Я покупал припасы у торговца, который так же жаждал получить мои деньги, как и я — вернуться в свой надежный сарай. Именно в тот момент, когда я уставший, с рулоном кожи под мышкой, возвращался домой, мой слух привлекла самая абсурдно бодрая рекламная речь.

И тогда я увидел ее: вьющиеся волосы подпрыгивали при каждом энергичном движении головы. Вокруг нее было много одежды, пока она описывала то, что называется синей рубашкой, используя при этом на дюжину слов больше, чем следует.