Книга Ее проклятье. Его истинная, страница 29 – Наталия Журавликова

У них с Соланой размер почти один. Телосложение Дорианы пусть и более хрупкое, но рост такой же, как и у дочки пекарей. Дори носила пока повседневные платья Солы, а теперь пришел черед оценить ее выходной гардероб.

– Солана большую часть платьев с собой забрала, – сказала Илана, скорбно поджав губы. Видно, что по дочери она скучала. И Дори казалось, есть еще что-то помимо этого. Старики, судя по всему, редко говорили о своем единственном ребенке. Возможно, с ее замужеством что-то не так, или ссора какая омрачила отношения родителей и дочери.

– Могу ли я воспользоваться этими нарядами? – осторожно уточнила Дориана. – Ведь хозяйке их вряд ли понравится, что в них незнакомая ей девушка ходит.

– Не думаю, что Сола когда-либо еще их наденет, – вздохнула Илана. И Дори уверилась в своих подозрениях окончательно. Но расспросы прекратила. Нечего раны бередить. Эта славная женщина только-только в себя от недуга приходить начала, а если ее нервная горячка от переживаний схватит? Дориана так сразу ее исцелить не сможет. Душевные хвори – самые сложные. Хитро цепляются за плоть человеческую, пьют силы и заползают во все пустые уголки сознания.

– Я даже не знаю местной моды, – спохватилась Дори, – а вдруг выберу что-то, уже не популярное сейчас?

– Это ты хорошо заметила, – оживилась Илана. – Вот, к примеру, это розовое с блестками до того, как Сола и Гештор помолвку объявили, очень модное было. А сейчас скажут, будто безвкусица это. А вот это, нежно-кремовое, можно привести в должный вид. Спороть оборки, их не носят нынче. И брошь я тебе дам. Ее моя мать носила, но это классика, которая всегда в почете.

Дориана и сама не ожидала, что эти женские хлопоты настолько ее увлекут. Да и хозяйку тоже.

О приготовлении ужина обе на время позабыли.

Вынули из шкафа платье, придирчиво его оглядели.

– Можем ли мы на левое плечо немного приспустить что-то вроде шлейфа или накидки? – спросила Дориана. – Чтобы руку мне прикрыть.

– Я ведь тебя даже не спрашивала про повязку твою, – сказала Илана. – Что ты скрываешь под ней? Сначала думалось мне, что это обычаи страны твоей, но ты вряд ли стала бы сейчас под фасоннаряда подгадывать. Сняла бы. Значит, не можешь… Метка там у тебя какая или вера твоя требует носить полотно на руке?

– Там клеймо, – призналась Дориана. – Но, клянусь, не совершала я никакого преступления. Не воровала и не любодействовала.

– Могла бы и не говорить! – Илана будто обиделась. – Что я, людей не вижу, что ли? Душа светлая у тебя. Исцелять ты способна. А ежели преступницей была б, дар этот исчез бы навечно. Я знаю, как магия работает. Хоть у нас ее теперь мало кто тут носит в себе. Против воли родительской пошла? Принуждали тебя к чему? Впрочем, можешь не говорить. Пытать не стану.

– Нет у меня родителей, – Дори почувствовала, что может рассказать своей покровительнице о себе. – Я сирота круглая. А мачеха хотела замуж меня продать выгодно. Обещала правителю нашему. У него же жены среди живых надолго не задерживаются. И я выбрала позорную метку.

Илана задумчиво на нее посмотрела.

– Решишь сейчас, что и мы с Лисмом тебя пытаемся затолкать повыгодней, в своих интересах.

Дориана промолчала. Пусть уж Илана сама это скажет, вопрос-то для нее весьма важный.

– Это Лисмор удумал, – продолжила женщина. – Он считает, что женщине без мужа никак нельзя. Это мечта каждой девицы – найти надежное плечо, на которое опереться можно. Хотя ты не бойся, он твоих рук лишаться так быстро не хочет и загонять тебя в брак срочный и сам не станет.