Книга Сделка, страница 141 – Марина Суржевская

Я поежился. Ледяной ветер с Невы швырнул в лицо горсть снега, напоминая, что на улице февраль. Дорогой костюм от лучшего петербургского портного отлично сидел, но ни черта не защищал от мороза. К тому же я оказался где-то в темных переулках, куда приличным людям и вовсе не стоит заглядывать.

Словно в ответ на мои мысли, от стены отделилась парочка теней, воплотившись в две угрюмые фигуры мужиков самого недоброго вида. Двумя зубастыми угрями они скользнули с разных сторон, зажимая меня в тиски. Тот, что справа, – одетый в грязный ватник, сплюнулна снег пережеванный табак и растянул тонкие губы в мерзкой ухмылке, демонстрируя отсутствие передних зубов.

Левый размял кулаки, хрустя пальцами.

– Цы, вот так куш привалил, ты только глянь, Ломоть? – гнусаво протянул беззубый. В опущенной руке блеснула кривая заточка. Второй – массивный и напоминающий размерами шкаф – молча осмотрел мой костюм, взгляд маленьких, глубоко посаженных глаз задержался на шейной булавке и перстне. Он быстро оглянулся на притихшую улочку, убеждаясь, что глупый господин действительно гуляет без охраны.

– Снимай пиджачок, цацки, кидай свой кошель, и мы тебя не тронем, – тяжело уронил он.

– Быстро давай! – прикрикнул второй, зыркая по сторонам.

Я кивнул. Ну быстро так быстро.

***

В ресторан я вернулся, окончательно продрогнув. Побледневший привратник без слов распахнул передо мной дверь, а навстречу бросились сразу и ошеломленный моим побегом официант, и господа, верно, набравшиеся смелости, чтобы свести наконец знакомство. Господа оказались быстрее.

– Ваша светлость! Дмитрий Александрович! – Молодой щеголь с завитыми усами, улыбаясь, оттеснил официанта, его друг закрыл тылы. – Вы меня помните? В начале зимы мы встречались на приеме у графини Закревской! Увы, мы не были представлены, а тут такая оказия! Большая радость встретить вас! Федор Павлович Баратынский, к вашим услугам! – выпалил он, сияя крупными зубами и протягивая мне холеную белую ладонь с отполированными ногтями.

Я молча вытащил из кармана платок и начал вытирать руки, не спуская с непрошенного визитера мрачного взгляда. Тот посмотрел на меня, потом на мои руки – испачканные чужой кровью. Она коркой покрывала костяшки и некрасивыми пятнами расползлась по манжетам белой рубашки. Федор Павлович явственно сглотнул и так же явственно побледнел. Попятившись и пробормотав что-то о несвоевременности, Баратынский исчез. Я подумал, что теперь слухов и домыслов о замкнутом и эксцентричном графе Волковском станет еще больше.

Да и наплевать.

Вымыв руки в уборной и расплатившись за кофе, я велел найти извозчика – пожалуй, пешком я сегодня нагулялся.

* * *

От обеда я все-таки отказался и заперся в кабинете в компании коньяка и целой горы документов и бумаг, требующих моего внимания. Правда, сосредоточиться и поработать не удалось, не прошло и получаса,как явился Тимофей. Поставил на стол блюдо с пирожками и неодобрительно покосился на бокал в моей руке.

Я вопросительно поднял брови, глядя на старого камердинера, давно перешедшего в категорию «родственник».

– Вы бы откушали, ваша светлость, – начал издалека Тимофей. – Дарья такую утку с морквой запекла – язык проглотите!

– Я поел в ресторане, – соврал я. Тимофей не уходил, и я вздохнул. – Что-то еще?