Книга Плюсик в карму. Книга четвертая, страница 21 – Елена Штефан

Где-то через час шеф разыскал Ольгу и пожаловался, что все возможные места хранения забиты фруксятиной, а и половины не утоптали. Не выкидывать же прочий запас ради шальной добычи?

Ольга едва не расхохоталась. От славного честного Генаса шарашило неподдельным страданием: привычка к целесообразной рачительности сошлась в битве с оголтелым хомячизмом. Как? Как выпустить из рук столько дармового деликатеса? Оля даже погладила шефа по плечу, выражая сочувствие, и предложила отправить излишки на хутор, откуда их заберут, чтобы завтра продать на рынке. А с выручки пообещала премию. Еще госпожа туэ разрешила не готовить господский ужин и повела шефа учиться мариновать мясо для шашлыков по земному рецепту.

На самом деле это был знаменательный день, потому что первую тройку наездников впервые допустили к нгурульему озеру. Оля понаблюдала, с каким трудом старшие парни адаптируются к веселой бесячке на воде. Доморощенные аристо никак не могли определиться с отношением к происходящему: тут и неодобрение, и зависть, и недоумение. Как так? Они ведь первые в иерархии, а их нагло бортанули. Понятно теперь, почему молодняк всеми правдами и неправдами стремился покинуть крепость. Даже какие-тодела с презренными хуторскими вели, не побрезговали. Зато их звери сомнений не ведали: вся стая кайфует! А они что, лысые? Оля с тревогой посматривала на вспененную воду и понимала: маловато озерко для девяти нгурулов.

Что удивительно, Тырюся в воду не лезла. Сидела на берегу вся какая-то удрученно-поникшая. И даже отворачивалась, когда Оля пыталась ее расшевелить. Куда только делась шилопопая шкодявина. Чудушку хотелось потискать и приласкать, да куда там — Тыря активно росла, а вместе с ней росли и грубели шипы. Как Оля ни упрашивала, щена никак не могла перекинуться в меховусю и от этого расстраивалась еще больше.

Дело дошло до того, что Раш не выдержал страданий малявки, прервал водные забавы и материализовался рядом, обтекая потоками воды как огромная мокрая мочалка. В отсутствие альфы за малышку отвечал он.

От щенули веяло такой вселенской тоской, что Оля едва сдерживалась, чтобы не завыть. В чудушкиной головушке беспорядочно мелькали дневные впечатления, и никак не удавалась вычленить причину такого всеобъемлющего горя. Раш что-то ласково пробасил. Тыря ответила скулежом. Тогда Раш поступил чисто по-альфячьи — чуть придавил нгурулу своей волей, и Оля, наконец, вычленила в хаосе образов наф-нуфиков, печально стоящих в абсолютно пустом виварии. Тыря переживала за свою банду. Все веселятся, а они там одни… Сначала хвалили-нахваливали за удачную охоту, а потом бросили…

— Умничка моя справедливая, — Оля судорожно обняла свою меховусю. Тыря чуть успокоилась и смогла перекинуться. Дорогая подруга ее поняла, дорогая подруга все уладит. И Тыря выдала свое фирменное тыр-тыр-тыр. Получилось еще грустновато, и Оля решила использовать новинку в своем арсенале щенячьих развлечений: забормотала песенку про веселого жука из старого-старого фильма про Золушку. Пашка до сих пор поет Рашу про ревущие горы, и Тыря сумела донести до драгоценной подруги, что она тоже песенку хочет. А то нечестно! Большому брату поют, а ей, маленькой и самой лучшей — нет. Тырькино настроение быстро приходило в норму — песенка была веселой и щена принялась в такт подкидывать задом, при этом старалась не выпасть из Ольгиных объятий. Через пару минут желание двигаться победило и чудуся усвистала в воду под опеку Раша. А госпожа туэ плюхнулась на еще горячий песок и пашкиным жестом почесаластриженую макушку.