Книга Графиня из захудалого рода, страница 81 – Ольга Шах

- Ну, что же! – хмыкнула я, пристально всматриваясь в портрет. – В такую красавицу влюбиться совсем не мудрено. – Странно, однако, что её портрет хранится тут.

Экономка, призадумавшись, ответила, что ничего особо странного тут нет. Дом её муж, заявившись из путешествия, благополучно сжёг. Так что хорошо, что, хотя бы портрет уцелел.

Хм… ну, возможно. И всё же, кого-то мне портрет деда мне напоминал…

А сейчас я сидела всё на той же скамеечке, что так полюбилась мне, наслаждаясь последними тёплыми деньками. Листья уже практически все сбросили листву, а вода в озере приобрела угрюмый серо-стальной оттенок. Рассеянные мысли, что у нас на Севере уже наверняка ледяные ветра с моря принесли снег, а тут, в долине, всё ещё продолжается мягкая тёплая осень, медленно проплывали, не оседая в сознании. Генрих продолжал заниматься домом и всё свободное время проводил, зарывшись в какие-то записи, а я откровенно скучала.

Почтенная маменька моей горничной Магды поведала всё, что знала о восточной принцессе, погибшей в озере. Но знания эти ничуть не приблизили меня к разгадке смерти той самой принцессы. Имя у неё было такое же волшебное, как и она сама – Нейлинара. И господин Герберт, женившись на ней, подарил собаку, для того, чтобы жена не скучала, пока он будет в отъезде. О породе сейчас говорить сложно. Если верить обобщениям почтенной матушки моей горничной, то «собака была на редкость страхолюдская, таких у нас не водится». Если же я верно идентифицировала, бултыхаясь в холодной озёрной воде, то это была какая-то длинношерстная собака с хвостом-бубликом и размером с маленького телёнка (а я по-прежнему думаю, что Феро – не кто иная, как любимица восточной принцессы).

На мой вопрос о компаньонке принцессы, Магда резонно ответила, что она той, вроде как, и незачем была. Ведь жила она в те времена, когда супруг отбывал в очередное путешествие, не одна, а в доме своего деверя. Это уж, когда господин Герберт возвращался, то Нейлинара, как примерная супруга, отправлялась в дом с супругом.

К сожалению, это всё, что удалось узнать. И это ничуть не приблизило меня ни к тому, отчего утопилась принцесса, ни к тому, что же именно видела я в воде пруда. Я ещё немного поёрзала на лавочке, воровато оглянулась вокруг и глубоко вздохнула. А всё потому, что я нервничала и не могла решиться. «И это ещё княгиню называли сумасшедшей!», - зло подумала я, встала со скамейки и позвала:

- Кассель! Феро! – затем, неуверенно оглядываясь вокруг, сказала: - Мы не могли бы пообщаться? Я знаю, что ты, Кассель, очень добрый мальчик. Так Дитрих говорит… и там, в пруду, вы немного напугали меня, но я уверена в том, что на самом-то деле, не хотели сделать мне ничегоплохого!

М-да… и на что я рассчитывала, интересно? Побеседовав ещё немного сама с собой, я вновь огорчённо села на лавочку. Мне всё время казалось, что я что-то упускаю, а моё рациональное сознание твердило мне, что упускать некие непонятные моменты не стоит, это может быть чревато…

Я уже собралась уходить, когда заметила стоявшего неподалёку… стоявших… назовём это призраками.

- Я хотела бы с тобой поговорить, Кассель! – осторожно начала я, уверяя себя в том, что я не сошла с ума и мальчик с радостно отряхивающейся собакой перед моими глазами – это не плод моего больного воображения. «Вот интересно, этично ли спрашивать у призраков, как именно они умерли?», - промелькнула у меня недостойная мысль, но я отогнала её и постаралась улыбнуться как можно радушнее.