Книга Графиня из захудалого рода, страница 85 – Ольга Шах

- Понятия не имею, должно быть, в её комнатах, - Генрих выглядел, как максимально усталый супруг, который покорно таскается за своей женой по всем модным магазинам столицы.

Комнаты покойной графини, бабушки Генриха, находились рядом с дедушкиными и выглядели… безлико. Состояли всего из двух комнат, в одной стояла довольно узкая кровать и пара стульев с жёсткими спинками. Во второй, которая, очевидно, была чем-то средним между рабочим кабинетом и гостиной, стоял стол, кресло рядом с ним и кресло-качалка с продавленной спинкой возле камина. Ни милых сердцу безделушек, подушечек и красивых ваз, которые так близки женщинам преклонного возраста. Ничего. На мой вопрос, куда всё делось, Генрих всё также прохладно ответил, что и не думал сюда заходить, а потому вся обстановка осталась в том же виде, что и при жизни графини Хельги.

Подивившись ещё немного аскетичности убранства, начали методично осматривать ящики письменного стола и прикроватные тумбочки в поисках тех самых заметок. Повезло Генриху. На его радостный вопль я выглянула из кабинета и застала его, сидящим на полу, не заботясь о чистоте собственных брюк, и счастливо потрясающим какой-то книжицей. Точнее говоря, листами, скрепленными между собой узкой атласной лентой.

- Вспомнил вдруг о том, как ты рассказывала истории про господина Шерлока Холмса, - сиял начищенной монетой Генрих, протягивая мне свёрнутые трубочкой листы. – О том, что искать нужно на самом видном месте. А что может быть виднее пола? В одном месте была небольшая ниша, я убрал пару паркетных дощечек и вот!

Да уж… от записейженщины мало что осталось. Частично они истлели от времени и чернила выцвели, кое-где были погрызены мышами или пострадали от воды. Но кое-что можно было прочесть, чем мы тут же, поднося свечи к самой бумаге, периодически ругаясь и сосредоточенно пыхтя, и занялись.

Записи на самом деле оказались чем-то вроде дневника. Во всяком случае, графиня Хельга описывала свою жизнь. Просто и без прикрас. Дело в том, что у неё не было друзей, знакомых и просто тех людей, с которыми можно было по душам поговорить. Своего мужа будущая графиня увидела в день свадьбы, и он показался ей довольно жёстким человеком. Как показала практика, первое впечатление было самое верное. Исполнив в ту же ночь супружеский долг, муж заявил ей, что будет посещать дважды в месяц для рождения ребёнка, в остальное время она может быть предоставлена сама себе и вольна заниматься у себя всем, чем только захочет.

Очень скоро выяснилось, что это самое «чем хочет» весьма ограничено представлениями самого графа о дозволенном ей. В частности, он был домоседом и домом занимался сам, гостей и шумные компании, а также поездки в столицу на дух не переносил, иногда терпя только присутствие родного младшего брата. Прислуга, видя весьма прохладное отношение супруга к своей жене, и вовсе её ни во что не ставила, не торопясь исполнять её распоряжения. Сама же молодая графиня, обладая мягким характером и некоторой робостью, со временем стала всё больше времени проводить в своих покоях, изредка спускаясь вниз, радуя своим присутствием в те моменты, когда приезжал брат мужа. Он рассказывал смешные истории из своих путешествий, часто улыбался и говорил о таких удивительных вещах, что впору диву даваться. И тогда Хельге казалось, что жизнь не так беспросветна, как она думала… она ждала возвращения своего деверя, часто вспоминала о нём, о его потрясающих историях, глазах, полных заботы и нежности… а потом Герберт женился на девушке, которую привёз из одного из своих странствий. И всё своё свободное время проводил с молодой женой в маленьком домике неподалёку от озера.