Книга Тайна проклятого дара, страница 143 – Наталья Русинова

Меньше всего сейчас Яринке думалось о благодарности. Губы его осторожно касались шеи, и от этого мурашки бежали по всему телу, аж до покалывания в пальцах.

И она, чтобы отвлечься, всё-таки задала один-единственный вопрос, не дававший покоя ещё с ночи:

– Дар, сейчас не время, наверное, но всё же… А как тебя на самом деле зовут?

Дар так и грохнул от смеха. Аж перепуганные птахи порскнули из ближайших кустов во все стороны.

– Это всё, что интересует тебя прямо сейчас?

– Ну, знаешь! – не осталась в долгу Яринка. – Хочется знать настоящее имя красивого мужика, который стоит позади меня в одних портках. Вдруг пригодится когда-нибудь в жизни?

– И то верно. Ну, садись тогда и слушай.

Мостки оказались тёплыми, видать, хорошо прогрелись за погожий летний денёк. Дар её не отпустил, наоборот: как сели, подтянул к себе ещё ближе, заставляя облокотиться.

– История эта занятная и местами срамная… Но скажу, забегая вперёд, что имя моё ты почти угадала.

– Серьёзно? – от удивления у Яринки даже в голове прояснилось. – Тебя и впрямь зовут Дар?

– И да, и нет. В общем, началось всё чуть больше двадцати двух зим назад, когда в один прекрасный день родились первенцы у двух побратимов – Бориса, молодого, но очень толкового воина, что женился на степной княжне, и Бузулека, старшего ханского сына, с чьим народом с недавних пор жили в мире. Борису только-только пошёл двадцать третий год, а Бузулеку едва стукнуло девятнадцать. То есть бесстрашия и тщеславия у обоих с избытком, а ума не то чтобы очень…

– Понимаю. Бабка моя часто повторяет, что мужики порой до старости как дети и хорошо бы при каждом была жена с ясным рассудком. Глядишь, и бед да напастей в их жизни случалось бы поменьше.

– Ну, воину из знатного рода да ханскому сыну ни одна баба возразить бы не посмела, сама ж понимаешь. Бузулек жену привёз рожать из степи в княжье городище под присмотр чужих людей, так она и слова против не пикнула. А как разрешились обе благополучно от бремени, дёрнули молодые отцы из погребов бочонок хмельного мёда и начали праздновать, не дожидаясь общего пира. Сначала всё было пристойно:пообещали друг другу, ежели кто из них погибнет до срока, стать осиротевшему птенцу вторым батюшкой, потом поклялись во взаимной приязни и дружбе до гробовой доски. А к рассвету, когда оба уже на ногах не стояли, пришла им в голову и вовсе дикая мысль – дать имечко не собственному первенцу, как всем отцам полагается, а сыну побратима, раз уж они теперь друг другу ближе кровной родни. Не спрашивай, как они нашли достойных свидетелей и заручились их поддержкой, не удивлюсь, если тоже подпоили, – Дар захрюкал со смеху, уткнувшись Яринке носом в плечо. – В общем, через несколько дней няньки в тереме сотника Бориса баюкали дитя по имени Данияр, а ханский сын Бузулек увозил в степи младенца Кузьму.

Яринка подтянула колени ближе к груди, натянула рубаху до самых ступней – над водой вились полчища комаров.

– А дальше? – с любопытством спросила она.

– А дальше народ в Торуге зашептался, мол, где это видано, чтобы выходец из знатного рода степняку поганому доверил имя для собственного дитяти выбирать, когда война с ними всего пару-тройку лет как закончилась! Благо, князь их успокоил, объяснил, что так надо, ради укрепления отношений меж двумя народами. Сам, конечно, гневался дюже. Велел батьке год к хмельному не прикасаться и даже не нюхать. А меня спустя пару седмиц окрестили как Дан. Все святцы перерыли, пока подходящее имя нашли! Надо ж и правила вежества соблюсти, и с союзниками заново не рассориться. Но насчёт Дана мужики из дружины гоготать начали, а следом и бояре возмутились: имечко, дескать, несолидное для наследника знатного рода. С таким до старости Данькой оставаться, у взрослых мужей на посылках быть – принеси квасу, подай то-сё… Отец тогда знатно со всеми переругался, к лешему только и успевал посылать! Жаль, никого лесной владыка не украл тогда, глядишь, насмешников да зубоскалов у нас поубавилось бы. А у Бузулека ещё хлеще получилось – в степи кузькой какого-то особо паскудного жука кличут, который хлебные посевы сжирает подчистую. Ну и стало дитя Козимаем от греха подальше.