Онлайн книга «Тайна проклятого дара»
|
Яринка в ответ улыбнулась и крепко-крепко его обняла. – Одёжу подаренную носи смело, ты жених мне теперь, – и тут же спохватилась. – А дорожку через поле тебе можно прокладывать, раз не твоя вотчина? Там, поди, полевик живёт, а ну как осерчает? – Не осерчает. Ему чревато – мыши у меня в лесу прожорливые, рожь да пшеницу любят, – Дар снова ехидно осклабился, как ночью в сенях. – Поворчит немного, да и пойдёт к лешему. То есть снова ко мне. Торопливый и очень жаркий поцелуй, поворот спиной к деревьям, легонький толчок в спину – и Яринка шагнула в странный туман, вдруг клубами взметнувшийся из-под земли. Ещё шажок – и вышла у родной калитки. Прижала гудящую от недосыпа и счастья голову к дощатому забору, тихонько засмеялась. «Ладно уж. Пусть бабка ругается. И пусть спать не придётся до самой ночи. Всё равно ведь хорошо…» Так хорошо, как никогда в жизни до этого ни было. – Яринка! – раздался окрик со двора. Агафья спешила к ней, на ходу подвязывая передник, вымазанный в муке. Вид у неё был совершенно не сердитый, а даже немного растерянный. – Яринка, кровиночка, ну прости меня, дуру старую! – запричитала она на ходу. – Это ты обиделась за вчерашнее, да? Никогда так больше не делай, не гробь себя! Я поворчу и отойду, а здоровье ни за какие деньги не купишь! – Я… Чего? – Яринка оторопела. – Да как же? – бабка всплеснула руками. – Я поднялась, гляжу – Варя спит, тебя нет. Думала, может, гулять с парнями ускакала. Выхожу на улицу – кадушка полная воды, двор выметен, на репище ни единого сорняка, грядки политы! Потом в бане рубаху твою домашнюю нашла, мокрую насквозь… Это ты воду таскала да облилась, ласточка моя? А потом погреться решила, потому и каменку затопила, чтобы домой не идти? Не стерпела вчерашних обидных слов? Ну прости меня за язык поганый, сама ж понимаешь, не со зла я… И вот тут-то Яринка поняла, что имел в виду Дар, когда просил ни о чём не беспокоиться. И заревела в голос. От усталости, облегчения и запоздало накатившего страха (могла ведь утонуть нынешней ночью!) едва не подкосились ноги. Бабка охнула, распахнула калитку, обняла внучку, принялась гладить по голове. – Пойдём, нечего соседям повод для сплетен давать, – шептала она. – Умничка ты у меня, вся в матушку. Но гробиться так всё равно негоже. Иди-ка, ложись спать. А до этого поешь, я блинов напекла и коров подоила. Сегодня ничего не делай боле, поняла? Отдохни хоть маленечко, ибо работа на земле да в доме никогда не кончится, свойство у неё, у проклятущей, такое. Яринка молча кивала в ответ. Было стыдно, что ко всему этому добру она и пальца не приложила, а теперь притворяется, будто и впрямь трудилась целую ночь. Особенно перед Варей, которая тоже не спала, но ей вряд ли дадут отдыха. И перед бабкой с дедом – им пока придётся врать напропалую. Но, с другой стороны, она работает, сколько себя помнит. Иная лошадь пашет меньше. И разве не заслужила она хоть немного счастья и спокойствия? С этими мыслями Яринка вошла в избу, ополоснула руки и лицо, переоделась, подхватила с ароматной стопки ещё горячих блинов парочкуверхних, нацедила в чашку молока. Задумалась, уставившись в распахнутое для свежести окно, – не раскроить ли сегодня ещё одну рубаху для Дара? Как раз ткань подходящая имеется. Или таки вспомнить о принятых в деревне правилах вежества и подарить ему к кожаному поясу ещё и вышитый? |