Книга Тайна проклятого дара, страница 28 – Наталья Русинова

Но дремота начала морить Яринку раньше, чем эти мысли успели окончательно оформиться в голове. Поэтому она зевнула, перебралась на полати между стеной и печкой, закуталась в одеяло и наконец-то забылась глубоким сном.

Седмица пролетела как один день. Хотя казалось порой, что время тянется мучительно медленно, будто толстая шерстяная нить в слишком узком для неё игольном ушке.

И вроде бы происходило что-то: люди лихие объявились за тридцать вёрст отсюда, обоз с пушными шкурами, ехавший к Торугу, ограбили. А князь в ответ вновь отправил часть дружины прочёсывать леса. В Листвянке тоже новостей хватало – дед Глузь спьяну сломал соседке, бабке Овсянихе, забор и теперь чинил его уж который день. Удивительно, что так долго, ибо сломал-то за один присест. Овсяниха от такого расстройства надумала в очередной раз помирать – не вышло. А жёнка бондаря Сергия, половину лета неловко переваливавшаяся с ноги на ногу, как утка, благополучно разродилась мальцом.

Но если раньше Яринка от подобных известий лишь отмахивалась, то сейчас и вовсе будто не слышала. Ходила, погружённая в думы, и настроение её колыхалось туда-сюда, как утлая лодочка на речных перекатах.

День после Ивана-травника она проспала. Встала ближе к вечеру, голодная и употевшая под мягким тёплым одеялом. Ополоснулась, переплела косу, пополдничала кашей с ягодным вареньем. Вышла на улицу, позёвывая в кулак, и тут услышала голоса из-за калитки.

Беседу вели бабка Агафья и староста Антип, злой, как сам диавол.

– Прошенька мой пришёл к обеду весь исцарапанный да побитый, с выдранными волосьями, – пыхтел он сердито. – И молчит, окаянный, не признаётся, кто его так уважил, хотя видно, что бабьё лупило. Это где такое видано, чтобы на безвинного спящего человека в чистом поле напасть, одеяло сверху набросить и отмутузить до синяков?! Смотри, Агафья, ежели узнаю, что твои девки в этом бесчинстве участвовали…

– Мои девки сегодня со двора и не выходят, умаялись после ночной вылазки, – степенно ответила бабка. – А насчёт безвинного Прошки я бы крепко поспорила. Раз отлупили, значит было за что. Али сам не догадываешься? И неча моих внучек зазря чехвостить. За своим отпрыском следи, клейма ставить негде. А будешь и дальше гадости говорить про Яринку с Варей – не видать тебе ни мёду справного, ни зелий от грудной жабы да парши, понял?

– Да я… – так и поперхнулся от злости Антип. – Да и не надо! Посправнее твоей старшой травники в округе имеются, к ним пойду!

– Иди-иди, и Прошку своего падлючего забери! – неосталась в долгу Агафья. – Может, у тех травников девки найдутся, к которым он лапищи начнёт тянуть, а от здешних отстанет!..

Яринка дальше слушать не стала – кинулась через двор к ограде, за которой обильно росли капуста, морква да лук всяческих видов. Там и вцепилась в ствол любимой берёзки с веткой поперёк забора, утирая выступившие от смеха слёзы.

Похоже, Варька, как проснулась, сразу удрала из дому, чтобы сообщить остальным девкам о гнусных Прошкиных делах. И те даже работу на поле ненадолго забросили, чтобы отомстить подлецу. Это что же получается, бабка их всех прикрыла? Ведь с утра в гости точно никто не заходил, она бы и сквозь сон услышала шумных сестрёнкиных подружек. Потому как щебетали они громче птиц, что весной ищут себе пару для продолжения рода.