Книга Тайна проклятого дара, страница 68 – Наталья Русинова

Сладкое питьё то и дело проливалось на грудь, но чумазый Пенёк этого не замечал – подумаешь, пятном больше, пятном меньше. Пятки с коленками у него были ещё грязнее. Ванька же пыхтел расстроенно – новую рубаху было жалко. Но в итоге махнул рукой – невелики издержки. Лишь бы дело задуманное сладилось!

А Пенёк продолжал говорить, и столько горечи было в его нехитрых россказнях, столько неизбывной полудетской тоски, что Яринке даже просто слушать его было тяжко. Словно каменюка острая выросла в груди да вдохнуть как следует не давала.

– Ведьмы тоже его со злым умыслом тронуть не могут, иначе с ума сойдут, насчёт этого он давно позаботился. И уйти ни у одной так и не вышло. В остальном же им можно делать, что по нраву. Хоть в винах заморских купаться, хоть жить сразу с тремя как муж с женой.

Ванька сплюнул в траву, а Варя побледнела.

– Это ж святотатство какое! Батюшки в церквах бают, мол, должон один супруг быть у человека и на всю жизнь! Князю вот только скрепя сердце дозволили, и то вторая жена невенчанная у него ходила, покуда первая непомерла от горячки.

Пенёк посмотрел на неё со злой усмешкой.

– Полагаешь, ему есть дело до святости? Лиходею, у которого уроды в заморских сосудах плавают, разрезанные от маковки до пяток? И который сызмальства служек своих лупит, выучивая покорности? А будешь орать непотребно во время порки – потом ещё и прикажет солью раны присыпать, чтобы больше мучений нам досталось… Хорошо, что у нас заживает всё при обороте в лешачий вид и назад в человечий. Иначе Дубина бы уж давно к праотцам отправился, его Твардош чаще других истязает. Вот и сегодня…

Он взглянул на Яринку с явным сочувствием.

– …Сегодня Твардош его не только излупил, но и в заговорённые цепи заковал, чтобы Ду… Дар обернуться в лешака не мог и раны его не заживали. Так и уволокли его в подземную темницу, всего в крови да бездыханного, – голос его дрогнул. – Мы заступиться пытались, как могли да только Твардош объявил, мол, Ду… Дар правило непреложное нарушил: в людских поселениях лешачью личину не являть даже за-ради благих дел…

Пенёк расстроенно шмыгнул носом.

– Твардош, падлюка такая, ещё и увещевал его, мол, скажи только, как невесту звать и где живёт, так сразу и прекратятся твои мучения. И клялся перед нами всеми, что не обидит тебя. Чего прицепился, мы так и не поняли. Жолка, Ольгина первейшая подруженька да советчица, ужо всем разнесла, что Твардош подозревает, будто новая ведьма в округе объявилась и Дара окрутила, и Твардош из-за этого задёргался. Потому как силы собственные у него иссякают, да и у ведьм, что питают его, тоже. Им источники нужны для ихнего чародейства, а где эдакое диво найти в глуши? Ведьмы-то силушку известно где находят – в плотских утехах с мужиками здоровенными! А с нас-то проку мало, мы заклятиями поуродованные, сами на чужой ворожбе существуем.

– А Яринка-то ему зачем? – удивился Ванька. – Она ж не ведьма.

– Ну как не ведьма? – Пенёк даже руками всплеснул. – Имя дала, тем самым к себе привязала. Дар и до этого непокорным был, а в последнюю седмицу будто с цепи сорвался, в вотчину Твардоша и носа не казал. Отбрехивался делами в собственном лесном хозяйстве. А потом мы и поняли, что это за дела…

И невольно запыхтел, как дитя около торговца-лотошника с диковинными резными игрушками. Ясно было – завидовал.