Книга Энчантра, страница 101 – Кейли Смит

Он говорил, что сердце не поддаётся логике,что ему нельзя верить. И всё же ей было плевать. Она хотела его до безумия. И если её сердце приведёт её в огонь — пусть так, лишь бы он не переставал прикасаться.

Он резко наклонился и провёл языком по одному из её напряжённых сосков, и разряд удовольствия метнулся между её бёдер, заставив её вцепиться в простыни, чтобы не выгнуться навстречу ему.

— Ты же говорил, что не будешь нежным, — выдохнула она, пока он осыпал её грудь горячими поцелуями, переходя ко второму соску.

— Я долго нежным не буду, шалунья, — пообещал он хрипло.

— Потому что мы просто трахаемся, верно? — бросила она с вызовом.

Он поднял взгляд, задержался. На мгновение — и только тогда в её груди вспыхнула робкая искра надежды.

— Верно, — наконец ответил он.

И волна разочарования накрыла её с головой. Она сама пообещала себе, что справится, что не будет привязываться. Но в эту секунду поняла — солгала. Она могла остановить его прямо сейчас. Но тогда лишилась бы того, что он собирался ей подарить. А это казалось ещё больнее.

Прежде чем разочарование успело захлестнуть её полностью, он склонился и нежно прикусил её сосок. Её тело выгнулось от удовольствия, вырвался сдавленный стон. Его тени обвили запястья и лодыжки, натягивая её тело, пока она не оказалась полностью в его власти.

Он посмотрел ей в глаза:

— Ты умеешь щёлкать пальцами?

— Что? Да, — удивилась она. — Зачем?

— Покажи.

Она щёлкнула. Тени не ослабли.

— Если не сможешь говорить — щёлкни, понятно? В любой момент. Я остановлюсь.

Интересно, чем он таким собирается заняться, что нужна такая предосторожность?..

Будто услышав её мысли, он пояснил:

— Ковин — большой поклонник этого. У него вкусы куда более садистские, чем у меня. Но запасные сигналы — никогда не лишние, особенно когда рот… занят.

Женевьеве пришлось сглотнуть очередной стон. Только от его слов по телу разлилось тепло. Он снова склонился к её груди, языком лаская чувствительные соски, заставляя их напрячься почти до боли, пока влага под ней не стала предательски пропитывать простыни. Он держал вес на предплечьях, не давая ей того трения, которого она жаждала.

— Прикоснись ко мне, — прохрипела она.

— Я уже прикасаюсь, — лениво обвёл он языком её сосок.

— Тогда трахни меня, — вырвалось у неё с хрипом.

Он опустил рукумежду их телами, едва касаясь её самого чувствительного места. Она попыталась потянуться к нему, но тени только сильнее натянули её руки и ноги, полностью распластав. Он хмыкнул и выпрямился, вставая на колени между её разведённых ног, и с наслаждением окинул взглядом её измождённое тело.

— Я не собираюсь тебя трахать, — сказал он, проводя рукой по округлостям её живота. — Пока нет.

— Но…

— Я же сказал: это моя благодарность. Позволь мне показать, что значит быть объектом моей признательности, шалунья.

Он опустил ладонь ниже, медленно, мучительно, пока его палец не скользнул по её пульсирующему клитору.

— Если ты думала, что я упрям в бою — подожди, пока узнаешь меня в постели.

Она едва понимала, что он говорит — разум размывался, как и всё вокруг. Он давил на её клитор, массируя медленно, но с точностью, от которой её извивы становились всё яростнее, а тени — всё крепче. Не отрывая большого пальца, он ввёл в неё два пальца, и она закричала от облегчения, когда он начал двигаться — медленно, глубоко, без пощады, каждый раз нащупывая ту точку, от которой у неё темнело в глазах.