Книга Энчантра, страница 115 – Кейли Смит

— Я — не он, — прорычал Роуин. — Я хочу найти этого ублюдка, содрать с него кожу и сжечь заживо за то, что он сделал с тобой. Не смей меня с ним сравнивать.

Женевьева сглотнула от этой ярости — настоящей, чистой. Но всё же сказала:

— Ты — не он. Но когда я влюблялась в него… ты думаешь, он казался таким человеком, каким оказался в конце? Ты сам сказал мне не доверять сердцу. У меня остаётся только одно — доверять твоим поступкам. Тем словам, которые ты говоришь, — и тем, которые утаиваешь. Я отдала тебе доверие, клятвы, верность в этой игре. А что ты дал мне взамен? И не смей говорить ничего, связанного с сексом.

Он посмотрел на неё с видом обречённого, но произнёс только:

— Ты права.

Она не ожидала этого ответа.

— Мне следовало найти момент и рассказать тебе, что приглашение написал я. Возможно, мне стоило сильнее стараться, чтобы ты ушла с самого начала. Но мне нужно, чтобы ты продолжала пытаться доверять мне. Дашь мне ещё один шанс?

Она сглотнула. В его голосе звучала искренность.

— Нам нужно возвращаться в зачарованные комнаты, — напомнил он. — Пошли.

Он снова повёл её по коридору — к той самой двери, которую хотел выбрать ранее. Когда открыл её и жестом пригласил войти, у Женевьевы отвисла челюсть.

Внутри раскинулся мрачный лес из изогнутых чёрных деревьев и… зеркал.

Прекрасно.

Зеркала были повсюду. Куда бы она ни посмотрела — везде отражения. Десятки версий её самой. Ни одно из которых не было совсем правильным. Деревья оплетались ветвями, спускающимися до земли, с массивными листьями оттенков серого и чёрного. Эти деревья напоминали ей старые дубы с родины — те, что легко было карабкаться и чьи ветви обвивались испанским мхом.

Роуин закрыл дверь, а Женевьева, ступая по ковру из листьев, подошла к особенно большому зеркалу впереди. Её отражение в нём казалось зловещим. Она была в том же белом платье, с тем же лицом и волосами… но глаза — полностью чёрные. Ни радужки, ни зрачков, ни белков. Только бездонная тьма.

Роуин подошёл сзади, и она увидела, что его взгляд стал таким же. Безжизненная пропасть. Женевьева поёжилась.

— Как ты думаешь, что это всё значит? — прошептала она, когда между ними появилась Умбра, уставившись в зеркало с любопытством, словно не могла понять, что это за штука.

Если такоевозможно, взгляд лисы казался ей ещё более жутким. Наверное, потому что чёрные глаза на фоне теневой шерсти сливались слишком уж органично.

Умбра тихо пискнула и убежала от зеркала. Женевьева последовала за ней, пробираясь глубже в лес, мимо десятков отражений. Они напоминали ей Призраков из Фантазмы — осязаемых, но неестественных.

В одном дереве, прямо в стволе, было вмонтировано овальное зеркало — в нём она была с белыми волосами и в чёрном платье. В другом, квадратном, её глаза стали золотыми — как у Роуина. Одно зеркало показывало её с рожками, венчающими голову.

Но именно одно заставило её остановиться.

Отражение изменилось: теперь её глаза стали ледяного, до боли знакомого цвета. Голубые. Цвета Гримм.

Она подошла ближе, коснулась пальцами собственной кожи под глазами. Никогда раньше она не замечала, насколько похожа на сестру — даже когда у Офелии были точно такие же синие глаза. Но сейчас она видела это ясно. Насколько они были схожи. Какой могла бы быть её судьба, если бы она родилась старшей, а не Офи.