Книга Энчантра, страница 85 – Кейли Смит

— Попытка убить меня в часы, когда это запрещено, только потому, что ты дал Ноксу залезть себе в голову — звучит не слишком благородно,тебе не кажется?

— Я и не стремился быть благородным, — холодно усмехнулся он.

Женевьева собрала всё своё бравадо в кулак и пожала плечами:

— Ну, тогда попробуй. Покажи, на что способен.

— Тебе хоть кто-то объяснял, кто я такой? — спросил он, прищурившись.

— Севин сказал, ты Тень Пустоты, — ответила она, не отводя взгляда.

— А ты знаешь, что это значит?

Но она не успела ответить. Грейв выхватил нож из ножен и метнул прямо ей в грудь. Женевьева ждала, что её способности Призрака сработают, что она исчезнет — и лезвие пройдёт сквозь неё. Но магия не пришла.

И нож не пришёл.

Он замер в воздухе, в нескольких сантиметрах от её сердца. И она сама — тоже. Не могла моргнуть, не могла дышать, не могла закричать. Всё тело застыло.

Время остановилось.

Глава 24. ВЫМЫСЕЛ

В прошлый раз, когда мир остановился для Женевьевы, на ней было ужасное зелёное платье.

Она надела его в попытке подстроиться под наряд Фарроу на бал Крю Мистик в честь Марди Гра — это должно было быть её первое знакомство с его родителями. Их семейный Крю носил особенно отвратительный оттенок зелёного — ведь даже если ты принадлежишь к самой элитной и состоятельной организации в городе, это вовсе не гарантирует тебе хорошего вкуса. И хотя ей было больно, Женевьева выбрала наряд именно в этом цвете, чтобы показать, как бы она смотрелась, став одной из них.

Она прошла весь путь от поместья Гримм до любимого места на набережной в этом тяжёлом, рюшечном уродстве — не желая тратить ни одной монеты на экипаж, прекрасно зная, в каком долгу погрязла её семья.

Именно это и делало её и Фарроу такой «прекрасной парой» — она любила его, а его семья была баснословно богата. Тогда это казалось судьбой. Но стоило ей прийти, как стало ясно: судьба тут ни при чём. Просто наивность.

Я не понимаю, — сказала она тогда.

Моя мать узнала о твоей семье. Она запретила мне появляться с тобой сегодня. Все здесь помешаны на внешности. Но мы можем встретиться после — у Басиля. Люси тоже будет…

Если ты не можешь пойти против матери ради какого-то бала, как ты пойдёшь против неё, когда мы будем помолвлены? — бросила она.

Он вздрогнул от слова «помолвлены», но быстро нацепил маску насмешливого равнодушия.

Ты одна из них, Женевьева. Ты — забава. Но думать, что я, или кто-то из «приличных»,женится на такой, как ты, — просто смешно. О, только не начинай плакать. Это жалко.

Скажи, почему я не должна была верить тебе? — умоляла она. Ты обещал мне приключения. Пышную свадьбу. Колыбельки. Любовь.

Ты никогда не говорила в постели с любовником слов, о которых потом жалела? — холодно возразил он. Я уверен, у тебя было достаточно возможностей.

Она была так потрясена, услышав это, что её слёзы мгновенно высохли.

Ты прекрасно знаешь, какая у тебя репутация. Люси и другие могут это игнорировать — и твои родственные связи, — но я из другого мира. У меня есть настоящая наследственность, которую нужно защищать.

Наследственность — это обман. Женевьева предпочла бы сохранить саму себя, чем быть частью чего-то, что обращается с людьми так.

Ты же сам не любишь свою семью, — выплюнула она. Именно поэтому ты всё это время был с нами — с «низшими», «безродными» друзьями. Потому что тебе было скучно и одиноко в своём особняке. Ты сам говорил, что никогда не чувствовал себя живым, пока не встретил меня…