Книга Душа из света и дождя, страница 49 – Ольга Пашнина

– Ого! Ты не только учишься в Школе Бури, но и приехала с севера!

Моя новая знакомая бегло глянула на часы и спохватилась:

– Мне пора, Рифкин убьет, если я опоздаю! Но ты должна мне рассказать о севере. И о школе. И об опекуне! Давай пообедаем в следующий раз? В столовой необязательно что-то покупать, можно прийти со своим. Так многие делают!

– Хорошо, – улыбнулась я. – Я не против пообедать.

Элиса унеслась работать, а я направилась к порталу. В откровенно неудачном дне появились просветы. Было бы здорово познакомиться с кем-то… обычным. Не с принцем, не с сильнейшим магом, не с богом или его сыном. А с обычной девушкой, светлым магом, работающей лекарем. Выспросить все о работе, упросить помочь найти подход к Рифкину, обменяться новостями и поделиться печалями. Да, было бы здорово.

Когда я вышла изпортала в школе, то увидела Кеймана. Он явно ждал меня, сжимая в руке несколько листов, в которых я узнала свое сочинение.

– Что, двойка? – устало спросила я.

– Ну что же вы так обо мне думаете, адептка Рейн, – усмехнулся опекун. – Тройка. Я выделил места, которые можно переписать. Вам следует внимательнее работать с фактами. Перепроверьте.

Я взяла листы и зашипела от боли – снова проехалась краем по свежей царапине на пальце.

– Что это с тобой? – нахмурился Кейман.

Взял мою руку и внимательно осмотрел.

– Где это ты так?

– На работе, – призналась я, не придумав никакого логичного объяснения.

– И чем ты там занималась?

– Перекладывала бумажки. Весь день. Мой начальник, лекарь Рифкин, сказал, что не подпустит меня к больным, пока я не докажу, что не опасна для них. И весь день я разбирала старые истории болезни. Изрезала руки и беспрестанно чихаю, очень пыльно!

– Надо будет побеседовать с твоим начальством.

– Нет! – вырвалось у меня. – Пожалуйста! Я хочу сама чего-то добиться. И не хочу, чтобы за меня везде договаривался влиятельный опекун. Лучше ко мне относиться не станут.

Кейман явно имел сомнения на этот счет, но для разнообразия разрешил делать по-моему:

– Тогда поговори с лекарем сама. И объясни, что тебе нужно обуздать свой дар, необходима практика. А листочков у нас и здесь много, при желании можно перебирать до скончания веков. Стой… что это?

Мы остановились на верхней ступеньке лестницы, ведущей в центральный холл. Там, у подножия, группа адептов снова запустила под потолком «Шторм» – иллюзорное воплощение штормграма. Но теперь над головой каждого из адептов светились какие-то цифры.

– Адепт Уотерторн! – громко позвал Кейман, и я поняла, что среди них и впрямь был Элай. – Потрудитесь объяснить, что это за творчество?

Я бы на месте Элая уже провалилась сквозь землю, а он даже не дрогнул. Более того, он с явной гордостью продемонстрировал очередное изобретение Кейману:

– Это «индекс штормграма».

– Что, простите? – вежливо переспросил Крост, хотя прекрасно все слышал.

– «Индекс штормграма». Ну а что? В штормграме все ставят друг другу оценки, пишут комментарии и все такое. Я подумал: что, если сложить все эти показатели и вывести какую-то зависимость? Как рейтинг адептов, только рейтинг штормграмовцев. Мы как раз совещались, как его назвать.

– Мы установили,что есть адепты, которые всем нравятся, – их индекс выше сотни. Есть среднячки, которые болтаются от нуля и до сотни. А есть неудачники, их гораздо чаще оценивают в минус или даже выкидывают из штормграма. У них рейтинг ниже ноля.