Книга Горький конец, страница 55 – Пенн Кэссиди

Я снова посмотрела на Уора и увидела боль, отразившуюся на его лице. Я потянулась, чтобы взять его за руку в свою, предлагая утешение, которое, знала, ничего не исправит, но может хоть немного помочь.

Тэйн прочистил горло, прежде чем продолжить.

— Людям не понравилось, что их победили монстры вроде нас, поэтому они захватили его днем, когда вампиры спали. Это было до зелья дневного света.

У меня голова пошла кругом от всех возможных вариантов того, что могло произойти дальше.

— Их ученые хотели получить ответы о наших способностях и физиологии. — Он сделал еще один глоток из бутылки, прежде чем продолжить. — Они экспериментировали над ним в течение нескольких месяцев, пока мы его искали.

У меня отвисла челюсть, когда мой мозг отважно попытался осознать это, и слишком много вопросов пронеслось во мне. Что они сделали? Какой ущерб?

— У него все еще есть эти шрамы, — тихо закончил Тэйн после того, как громким глотком допил свое пиво. Он был намеренно беспечен, как будто рассказывал сказку на ночь.

Мне показалось, что прошли часы, пока я сидела там, впитывая эту новую информацию.

Наконец, вмешался Уор, его голос был тихим, но резким, эмоции сквозили за каждым словом:

— В мой последний день пребывания в плену охранник поскользнулся, и я воспользовался возможностью освободиться. Но как только я вышел, это была кровавая баня.

Лицо Тэйна стало серьезным.

— Они морили его голодом, пока он был там. Итак, когда он оказался на свободе, он дал волю чувствам, убив тысячи людей в военном лагере. Люди не видели, как он приближался. СМИ назвали его Палачом, потому что, как только он приходил за вами, надежды на спасение не оставалось. Он был кровожадным и жестоким, и он был именно тем, что нужно было нашему народу для победы.

Мое сердце бешено заколотилось, когда до меня дошли слова Уора. От мысли о том, что его мучили годами подряд, а потом с такой яростью выпустили на волю после освобождения, у меня по спине пробежали мурашки.

Я посмотрела на Уора и увидела, что боль все еще отражалась на его лице. Не могу не задаться вопросом, сколько еще шрамов у него былопомимо тех, что были видны.

— Мне так жаль, — прошептала я, сжимая его руку чуть крепче.

Уор повернулся и посмотрел на меня глазами, полными печали и чего-то еще — чего-то грубого и примитивного, от чего у меня скрутило живот одновременно от страха и желания.

— Жалость ничего не изменит, — медленно прорычал он, прежде чем резко встать со стула. Воздух вокруг нас дрогнул, как будто внутри него накапливался электрический заряд. Это было почти удушающе по своей интенсивности.

Прежде чем я успела сказать что-либо еще, Уор сказал, что ему нужно подышать свежим воздухом, и оставил нас сидеть и смотреть, как он уходит.

Тэйн нарушил молчание, грохнув пустой бутылкой о деревянный верстак рядом с собой, прежде чем повернуться ко мне.

— Ему нужен кто-то вроде тебя.

— Что ты имеешь в виду? — Мой голос прозвучал мягче, чем предполагалось. — Кто-то вроде меня? Что это вообще значило?

— Он пережил слишком много смертей и замкнулся в себе, вместо того чтобы смириться с этим. Он погружается в свою работу, и у него почти нет жизни. Может быть, ты сможешь что-то изменить.

— Войны доктрин были кровавыми для всех нас, — добавил Гарет. Он тупо смотрел вперед, как будто его мысли были где-то далеко. — Мы потеряли много волков. И много щенков тоже. Около половины нашей стаи было уничтожено. Нам потребовались десятилетия, чтобы восстановить то, что у нас было.