Книга Танец со Зверем, страница 132 – Виктория Хэйзел

– Ты уверен, что хочешь знать? Боюсь, у этой сказки не будет хорошего конца.

– Да, уверен.

Иона задумчиво кивнула и продолжила с момента, на котором остановилась:

– Что ж, мама и вправду вышла за него замуж. Но этот Элбан… высокий и сухой, словно жердь. А еще возле левого уголка его губ был странный шрам, из-за чего вечно казалось, что он противно ухмыляется, вот так. – Она изобразила гримасу. – В общем, он мне сразу не понравился. Со временем я поняла, у Элбана было лишь два увлечения: тело моей матери и игра в кости. Если он выигрывал, то шептал ей ласковые слова. А если проигрывал… Уже через пару месяцев после свадьбы я начала замечать на ее теле синяки. Кажется, он бил ее, даже когда она ждала Дея.

– Ублюдок! – Вейлин сжал кулаки.

– Три года Элбан методично пропивал и проигрывал свое состояние. Мы сменили дом на жалкую лачугу в Скьюме, а отчим творил темные делишки, пытаясь вернуть былое богатство, и постоянно обвинял то меня, то маму в своих неудачах. Втайне от отца мы с ней поочередно работали, убираясь в чужих домах или торгуя на рынке тем, что удалось собрать в лесу. В те годы я сотню раз просила маму бросить все и уйти. – Иона провела рукой по лицу, стараясь незаметно утереть выступившие слезы. – Но она всегда отказывалась. Теперь я понимаю почему. Находиться в бегах с маленьким ребенком на руках… она прекрасно знала, что это такое.

Прервав рассказ, Иона оглядела улицы. Чем ближе они подходили к месту захоронения на окраине Тирама, тем сильнее тоска сжимала ее сердце.

– А потом мама заболела, и все мысли о побеге пришлось окончательноотбросить. Я видела, как выпадали ее золотистые волосы. Как ей становилось все тяжелее вставать с кровати по утрам. Но она никогда не жаловалась. За ужином говорила, что наелась, и оставляла половину своей порции мне и Дею. Мама старалась улыбаться нам. Всегда. Она улыбалась нам даже окровавленным от побоев ртом. – Не сбавляя шага, Иона обняла себя. – Знаешь… я несколько раз подумывала о том, чтобы отравить его. Подсыпать что-нибудь в еду, например. Но я знала: как только отчим умрет, все те, кому он должен денег или еще что, явятся к нам на порог. Такого мы не пережили бы.

Звуки города остались позади, а закатное солнце ушло за горизонт, уступая ночи. Впереди показалось низкое каменное ограждение, оповещающее о начале земли мертвых. Иона остановилась возле него.

– Не верится, что я снова увижу ее могилу. – В ее голосе звучала застарелая тоска.

– Как она умерла? – спросил Вейлин, поднимая с земли возле забора ржавую лопату.

– Сначала она просто перестала вставать с кровати. Потом почти прекратила есть. Она словно угасала у нас на глазах. Тогда я еще мало смыслила в целительстве, варила лишь пару настоев от лихорадки и боли. – Иона зашагала среди грубых неотесанных камней, служивших надгробиями. – Казалось, от них ей становилось лучше. В один вечер, когда отчима не было дома, я, мама и Дей заснули в обнимку. Одеяла были холодные, а кровать жесткой, но мама все равно улыбалась и пела нам, пока мы не заснули. – После этих слов Иона остановилась у одной из могил. – В ту ночь она умерла.

Вейлин перевел взгляд на кривоватый камень, возле которого они остановились. Грубовато высеченная рунами надпись гласила:

Внизу под именем виднелся неаккуратно выточенный рисунок цветка. Вейлин присел на корточки и провел по нему кончиками пальцев.