Книга Золотая свирель. Том 2, страница 116 – Ярослава Кузнецова

– Приветствую славного рыцаря, – поздоровался Пепел. – Неисповедимы пути земные, неизбежны те, что разводят нас, трижды благословенны те, что сводят.

Я подергала Ратера за рукав:

– За Малышом охота поехала, ты знаешь?

– Знаю. Они лес пошли прочесывать, а Малыш в пойме спрятался, в камышах. Обещал дождаться меня.

– Ты с ним разговариваешь? – поразилась я.

– Вроде того. – Кукушонок повертел в воздухе пальцами. – Я ему сказал – жди, сиди, не высовывайся. А он кивнул. Понял, значит. Давай сюда свою палку, господин певун. Потащим корзинку на пару.

Солнце коснулось краем островерхих крыш, тени удлинились. Тут и там раздавались хлопки – закрывались лавки, опускались ставни. Потянуло сладким дымом – город собирался ужинать. Мы шагали к воротам.

Кукушонок рассказывал:

– Мы с батькой в Галабру собрались. Вышли в море, мимо Снежной Вешки, к ночи как раз в Чернохолм успели. А там в кабаке я и наслушался. Скупщики из Мавера и из Старой Заставы болтали.Чудище, говорят, в лесу завелось, навроде дракона, только голова у него человечья. Ну и всяко его расписывали, и крылья, говорят, у дракона, и ног шесть штук, и хвост скорпионий… Что на людей нападает, сказывали, а скотины вообще несчетно погубил. Такое дело. Я батьке говорю: «Езжай теперь в Галабру без меня, я, Бог даст, потом приеду». Он, конечно, давай отговаривать, а я ему: мол, этот дракон тот самый, что клад на Стеклянной Башне охранял. Теперь, говорю, его загнать обратно надобно, потому как это мы с Лестой его выпустили. Ну и приврал, конечно, чтоб батька не ругался. Сказал, что слово драконье знаю и что без меня дракона не словят и народу он много задерет. За золото, сказал, расплачиваться пора, потому пойду я дракона искать. Взял у рыбаков лодочку, поднялся по реке до Старой Заставы. Два дня по лесам шарахался, людей расспрашивал, потом сам видел… что наш с тобой дракон, барышня, на Щучьем хуторе натворил.

– Он правда что-то натворил? – ужаснулась я.

– Ну в сам дом-то он не полез, а подворье все разгромил и овец в загоне подчистую перерезал. Слопал-то всего ничего, остальных просто в клочья порвал.

– Ты это видел?

– Угу. Я ж по следу шел, как собака. Врал тоже, конечно, чтоб люди со мной разговоры разговаривали. Сестренка, говорю, у меня пропала. А мне говорят – дракон твою сестренку унес. Мужики местные к лорду своему побежали, сами-то побоялись по лесам ходить. И то понятно, дракон ведь, не волк, не медведь даже.

– А ты ходил в лес?

– Ходил, еще бы. Я ж знал, что у него просветления бывают. Вспомнил, опять же, как он вокруг лагеря крутился. Ну, когда мы с тобой за принцессой подглядывали.

– Ага.

– Вот. Я и остался на ночь в лесу. Костерок развел, хлеб с салом жарю, сам к дереву прислонился, сижу себе, звезды считаю. – Кукушонок вздохнул. – Вот тогда-то он ко мне и вышел. Представляешь?

– Обалдеть.

– Ну, так. Я, хоть и ждал такого, все равно сперва струхнул крепко. Чуть штаны не намочил. Потом ничего, отдышался. Привет, говорю, Малыш. Иди, говорю, сюда.

– И он подошел? – подал голос Пепел.

– Подошел. Подошел, лег у огня. И смотрит. Ох, и красииивый! Страсть! Как такую красоту да под мечи? Я ему ужин свой отдал. А он палочку переломил и половину мне вернул. Во как. Я с ним говорить начал. А он кивает. И волосы у него звенят. Так всю ночь просидели.