Книга Золотая свирель. Том 2, страница 194 – Ярослава Кузнецова

Нам нужно другое. Не такое, как они. Оно отличается от них. Не знаю какое, но другое.

В лабиринтах пергаментных стен, в шалашиках из мусора и пепла, среди паутины и пленок кишат, шевелятся рои огненных светляков. Пересыпай их в руках как угольки, радуйся теплу, пей живительный жар.

Нет. Нам нужно другое.

Какое?

Другое.

Полетели. Я покажу.

Словно осиное гнездо. Человечий город – осиное гнездо в сером многослойном ворохе улиц, крыш, стен и дворов. Бумажные соты, набитые горящими углями, – странно, что не вспыхивают. Но угольки просвечивали не через каждую стену, только сквозь мертвое дерево и прочую шелуху. Камень не пропускал живого сияния, и обожженная глина на крышах тоже.

Небо обложено тучами, мутно-зеленое, фосфоресцирующее, как болото. К полуночи начнется дождь, а сейчас воздух был липким, стоячим и пах горькой влагой и сладким тленом.

Поднявшись повыше, я сразу углядела скопище огненных ос у большой каменной коробки. Осы толклись на улице у входа и во дворе и жужжали сердито.

Кажется, драка происходила именно здесь, но уже закончилась. С соседней крыши я рассмотрела алые ауры людей у ворот. По моим соображениям, аура Мораг должна была быть несколько иной, эту инаковость я отчетливо видела глазами Эрайна. Я различала внизу десяток людей, лошадь, которую вели через двор, и пару собак, крутящихся под ногами, но это оказались обыкновенные люди, лошади и собаки. Мораг, если и была тут, куда-то делась.

Она в одиночку пыталась прорваться в дом. Силой. Что на нее нашло? А то и нашло: разыскивая девицу по моему описанию, она узнала, что это и есть леди Корвита Клест. Невеста обожаемого Герта. Вот и взбеленилось наше высочество до полного умопомрачения.

Плохо дело. Мораг или ранена, или попала в лапы сестренки. Или то и другое.

Большой дом, почти все окна светятся – он до отказа набит гостями. Позаглядываем-ка мы в окошки. Надо бы поаккуратней, но люди редко смотрят вверх.

Взмах крыльев – улица с горстью углей на дне поворачивается подо мной, навстречу летит седая непроглядная стена, расчерченная мертвым деревом фахверка. Второй этаж, карниз, рама окна. Сквозь слюду и доски ставен видны три рыжих колобка – два по правую руку, один по левую, в глубине комнаты. Люди как люди.

Второе окно, та же комната. Третье окно – двое. Неподвижно сияют каждый в своем углу. Четвертое. Опять двое, и оба у самого окна, а окно раскрыто. Осторожно перепархиваю за угол, стараясь не показаться им на глаза. Не заметили.

Ряд окон в торце дома. Первое окно. Двое в глубине комнаты. Следующее…

Стоп!

В пламенном коконе одного из людей четко виднеется темное зерно. Сердце мрака. Семя асфодели.

Затаив дыхание смотрю. Окноне закрыто ставнями, сквозь частый переплет гляжу на окутанные жаром человечьи фигуры. Если смотреть внимательно, можно даже разглядеть черты лиц.

Женщина. Эта, с черным семенем внутри – женщина. Не совсем семя – пятно очень темной тени, пульсирующее где-то на уровне ключиц, сгусток маслянистой сагайской туши с размытым, плывущим краем, выбрасывающий дымные щупальца в горло, в живот, в обе руки.

Рядом – мужчина, немолодой, услужливо кланяющийся. Женщина подходит к столу, открывает коробку, похожую на маленький гробик: мертвое дерево и мертвая кожа. Внутри полно разноцветных игрушек. Прислушиваюсь: мяуканье голосов, дыхание вмурованных в стены камней, шепот пленок-приживал, посвист и щелканье крохотных обитателей балок и перекрытий.