Книга Проклятие главы рода, страница 143 – Татьяна Новикова, Екатерина Вострова

— Я… я должна тебе рассказать, Филипп… я так виновата перед тобой. Но, пожалуйста, я больше никогда… — Она говорила и говорила, не в силах перекрыть словесный поток.

Всё это было похоже на сон, но такой чудесный сон, что в него хотелось верить, в нем хотелось остаться.

— Тшш… Мирослава, я все знаю. Я не виню тебя. Пожалуйста, и ты себя не вини. Мы ведь теперь наконец вместе, это главное, да? — успокаивал ее любимый.

— Меня ищут, — вдруг вспомнила Медея. — Я же…

Она наконец оторвала взгляд от лица Филиппа и посмотрела на притихшего вампира.

— Так, слушайте меня, сладкая парочка, внизу ждет мой лимузин. Внутри него документы на новые имена. Водителю уже даны указания, он вывезет вас из города, а потом из страны. Мою машину никто не посмеет остановить. Все проблемы водитель решит, доставит вас в безопасное место, а затем даст указания, как быть дальше. Я умею заметать следы, так что искать вас никто не будет. Ну как? — Он раскинул руки в стороны, словно был готов раскланяться под общие аплодисменты.

— А ребенок? — напряженно спросила Медея, но Филипп дернул её за руку.

Что он хочет сказать? Намекает, что зачем им еще кто-то?

— Это моя цена за спасение ваших жизней. Но на всякий случай скажу: с ней все будет отлично. Никому не позволю обидеть малышку.

Медея видела, как он добавил одними губами: «Только себе». Филипп этого, кажется, не заметил. Почему-то она все равно не хотела сдаваться, хотя и не прикипела к этому ребенку всем сердцем.

— Я слышала, что первые полгода связь матери и ребенка настолько крепка, что любой, кто посмеет обидеть их — получит откат. Может быть, ты специально хочешь вынудить нас отказаться от дочери, чтобы убить?

— Во-первых, это действует против нечисти, если мамаша из людей. А наша прелестная госпожа теневик, а не человек. Во-вторых, о какой связи можно говорить, если ты, Медея, не удосужилась дочери даже имя дать? — хихикнул вампир. — Так что всё, не морочьте мне голову. Или, быть может, мне передумать? Избавиться от вас куда проще. Подытожим: со мной ей будет лучше. Если же вы воспротивитесь — погибнете втроем. А захочет увидеть вас — вырастет и изъявит желание. Я противиться не буду… наверное.

Филипп умоляюще взглянул на Медею, пытаясь объяснить всё, что чувствует, одним-единственным взглядом. И она сдалась. Всё же Нику прав. Их дочери с ним проще и надежнее. А им… у них другая судьба.

Собираться не пришлось. Сумка «на всякий случай» у Медеи всегда была наготове. Они вышли из подъезда, взявшись за руки, и сели в уже ожидающий их длинный розовый лимузин.

Стекла были затонированы, но все равно было страшно, что их кто-нибудь увидит.

От водителя их отгораживала плотная шторка, так что кто там, они тоже не знали.

— Как думаешь, мы приняли правильное решение? — спросил Филипп, трепетно заглядывая ей в глаза.

— Мы ведь вместе. Значит всё правильно, — уверенно кивнула Медея, до сих пор не веря в свое счастье.

Всю дорогу они целовались, не в силах оторваться друг от друга. Словно провели порознь не несколько месяцев, а целые годы.

На удивление, поездка вышла легкой, почти без тревог. Всё у них получилось. И уехать из страны, и обосноваться в новом месте. Тихий отдаленный европейский городок, свой дом с видом на горы — всё, как мечтала Медея.

Филипп пошел учиться. Медея занялась дизайном одежды (всегда втайне хотела, но никогда не позволяла себе даже мечтать об этом). По утрам Филипп будил её поцелуями и крепким кофе. Вечерами она засыпала в его объятиях. Они были свободны. Могли смотреть мир, могли заняться всем, чем пожелают.