Онлайн книга «Брусничное солнце»
|
Пока за спиной гремела дверца сундука, сновал недовольный Яков. Из угла в угол загнанным зверем. На пятой минуте он не сдержался, опустился на лавку, с гулким звуком откидываясь на промерзшую стену сруба: — Дрянное дело, всю одежду попаганили… Понимаю, Солнце Брусничное к излишествам приучена, не бережет последнюю тряпку нательную, но ты-то, мертвячка, одну за другой раздираешь. Тебя собственная нагота не смутит, так меня — чрезмерно. Ослепну и околею с горя. — Воющая Авдотья в руках напряглась, но причитаний своих не прекратила, вцепилась пальцами в предплечья Варвары, судорожно хватаясь за заношенную затертую до прозрачности рубаху. Видно, слышала рассуждения колдуна, а отвечать не хотела. До следующего мига. — Собирайся, Варвара, обучу тебя птахой обращаться. А ты сопли утри, рябая, ежели у хозяйки получится — отнесет от тебя весточку семье, посмотрит, как та живет. Скажет, давно тебе обучиться письму вздумалось, да темы другой не нашлось, кроме как выражение любви к матушке и братцу. Варвара от имени твоего что захочешь напишет, а ты буквы на новый кусок бумаги переведешь. Уж в городе мать твоя найдет того, кто сумеет прочесть. Да не вздумай о нынешнем виде своем писать, вернешь их на земли барские, обратно ярмо на шею нацепишь. О прошлом балагурь, в воспоминания кинься, в мечты… Заодно пару камушков Варвариных на одежки разменяем, не бегать же вам босоногими по первому снегу. Варвара почувствовала, как с громким хрустом рвется рубаха на плечах, когда позабывшаяся Авдотья вскочила с места и рванула к Якову, не разжимая рук. Протянула барыню по полу, а опомнившись после громкого возгласа — расцепила когти и прыгнула. Свалила колдуна с лавки. — Родненький, да получится у нее взлететь, получится. Я ни строчки дурной не напишу, что ж я, глупая? Как язык мой поганый тебя оскорблять поворачивался? Из золота человек, сразу ж видно. Ангел, спустившийся с небес, спасение мое, радость ты… Гулко стукнулся о пол лоб колдуна, Яков обреченно и шумно выдохнул. Цепкие пальцы упырихи тут же потянули его вверх, заботливо помогая подняться. Он бы и благодарен был, если б после этого с радостным писком Авдотья не полезла обжиматься. Подпрыгнула вверх, цепляясь царапающими острыми когтями за плечи, обхватила ногами ребра и таксжала, что те свело. — Слезь, Авдотья, да понял я, что ты благодарна сверх меры! Не передумаю, давай обратно ядом наливайся, так сподручнее с тобой говорить было… — Так полюбился, что нет мочи терпеть. Кажешься только грубым, а душа-то нежная, чуткая. Погляди, как все вывернул, чтоб боль мою и кручину забрать. — Радуясь, она поерзала, устраивая острый подбородок на плече, сжимая с такой силой, что мир вокруг колдуна начинал кружиться. Широкая улыбка, светящиеся надеждой и счастьем глаза. На другой миг могло показаться, что его обнимает живая девица. Могло, если бы не стальная хватка, из которой вовек не выдраться. Всю волшбу он тратил на удержание болотных упырей, жалкие крохи пришлось дожать из себя, когда Яков выдирал Авдотью из ее родного села. С криком, боем и проклятиями. Попытки избавиться от него упыриха стоически игнорировала, жалась к лопаткам все плотнее, распаляя досаду и злобу. — Варвара, нет моих сил больше эти непотребства терпеть, да сдери ты с меня эту полоумную! — Голос Якова почти перешел на резкий злой окрик, в который раз он крутанулся на месте, пытаясь ухватить за загривок болтающуюся на спине Авдотью. Нечисть оказалась сильнее и проворнее, пропустив над своей головой пальцы колдуна, она с громким тонким визгом сильнее сжала его в объятиях. Тот пошатнулся, со сдавленным стоном цепляясь за стену землянки. — Задавишь, пигалица, поимей хоть каплю разума… |