Онлайн книга «Хикори-дикори»
|
– А может, это вы подучили ее? Удивление Нигеля было, пожалуй, вполне искренним. – Я? Подучил ее? Но зачем? – Мало ли зачем. У некоторых людей довольно странное чувство юмора. – Ну, знаете, может быть, я глуп, но я не нахожу ничего смешного в дурацкой истории с кражами! – Значит, вы не хотели таким образом подшутить? – Я не воспринимаю это как шутку. По-моему, подоплека краж была чисто психологической. – Итак, вы утверждаете, что Селия Остин была клептоманкой? – А вы хотите предложить другое объяснение? – Боюсь, что вы не очень осведомлены, что такое клептомания, мистер Чэпмен. – Но я лично другого объяснения не вижу. – А как вы думаете, мог кто-нибудь натолкнуть мисс Остин на мысль о воровстве как средстве привлечения внимания Колина Макнаба? В глазах Нигеля промелькнул озорной огонек. – Очень забавная версия, инспектор, – одобрительно сказал он. – А знаете, вообще-то возможно. Колин, как пить дать, попался бы на удочку. – Некоторое время Нигель с удовольствием смаковал эту мысль. Но потом печально покачал головой. – Нет, Селия не стала бы играть, – сказал он. – Она была девушкой серьезной и не стала бы насмехаться над Колином. Она была влюблена в него по уши. – А вы не задумывались над тем, что происходит в пансионате, мистер Чэпмен? Ну, к примеру, кто залил чернилами конспекты мисс Джонстон? – Если вы подозреваете меня, инспектор, то это неправильно. Конечно, на меня падает подозрение, потому что конспекты залили моими чернилами, но я считаю это чистейшей провокацией. – В каком смысле? – В том, что взяли именно мои чернила. Кто-то хотел мне подложить свинью. Тут полно таких доброжелателей. Инспектор пронзительно взглянул на Нигеля: – Что вы конкретно имеете в виду? Но Нигель тут же залез в свою скорлупу и не пожелал ничего объяснять. – Да ничего особенного… просто когда стольким людям приходится существовать под одной крышей, все их недостатки вылезают наружу. Следующим в списке инспектора значился Леонард Бейтсон. С Леном ему пришлось еще труднее, чем с Нигелем. – Хорошо! – горячо воскликнул он, когда инспектор покончил с обычными формальностями. – Допустим, я наливал Селии кофе и протягивал чашку. И что из этого? – Стало быть, вы утверждаете, что вы налили ей кофе? – Да. По крайней мере, я налил его из кофейника и поставил чашку возле Селии. И можете мне не верить, но морфия там не было. – А вы не видели, выпила она кофе или нет? – Не видел. Мы разбрелись по гостиной, и я сразу увлекся спором с одним из студентов. Так что я не заметил, выпила она кофе или нет. Она тогда разговаривала с кем-то другим. – Ясно. То есть, по-вашему, любой из присутствующих мог подсыпать ей в чашку морфий? – Да вы попробуйте подсыпать что-нибудь в чашку у всех на виду! Вас сразу заметят. – Ну, необязательно, – возразил Шарп. Лен агрессивно выкрикнул: – Да какого черта мне было травить бедную девочку? Я ничего не имел против нее! – Я не говорю, что вы хотели ее отравить. – Она сама выпила морфий. Сама отравилась. Другого объяснения нет. – Мы считали бы точно так же, если бы не подложная записка. – Какой, к черту, подлог! Разве это не ее почерк? – Это лишь клочок письма, написанного рано утром. – Но ведь она могла оторвать его и оставить вместо записки! – Помилуйте, мистер Бейтсон! Если самоубийца хочет оставить записку, он берет ручку и пишет, а не отрывает клочок старого письма с подходящей фразой. – Не знаю, не знаю… Люди часто делают глупости. – Ну а где же само письмо? – Откуда мне знать. Это ваши заботы. Я за вас, что ли, работать должен? – Мы работаем, не беспокойтесь. А вам я бы посоветовал отвечать на мои вопросы повежливее. – Что вы от меня хотите? Я девушку не убивал, мне незачем было ее убивать. – Она вам нравилась? Лен ответил, немного успокоившись: – Очень. Она была славной девочкой. Глуповатой, но милой. – А когда она призналась в кражах, вы ей поверили? – Конечно, она же сама сказала. Но я был удивлен. – Вы не думали, что она способна на воровство? – Н-нет… Вообще-то нет. – Видя, что ему не надо больше защищаться, Леонард перестал вести себя агрессивно и охотно разговорился на тему, которая его явно интересовала. – Она была не похожа на клептоманку, – сказал он. – И на воровку тоже. – А может, ее поведение объясняется чем-то другим? – Другим? Но чем же? – Ну, допустим, она хотела вызвать интерес Колина Макнаба. – Вам не кажется, что это притянуто за уши? – Но он же обратил на нее внимание! – Да, конечно. Старина Колин просто помешан на всякой психопатии. – Вот видите. Если Селия Остин это знала… Лен покачал головой: – Ошибаетесь. Она никогда не додумалась бы до такого… Ну, до такого плана. Она не разбиралась в психологии. – Но вы-то разбираетесь? – К чему вы клоните? – Может, из чисто дружеских побуждений вы научили ее, как вести себя? Лен хохотнул: – Тоже мне нашли дурака! Да вы в своем уме, инспектор? Инспектор переменил тему разговора: – Как вы считаете, конспекты Элизабет Джонстон испортила Селия? – Нет. Селия сказала, что она не виновата, и я ей верю. Она в отличие от других никогда не конфликтовала с Бесс. – А кто конфликтовал и почему? – Понимаете, Элизабет любит ставить людей на место. – На мгновение Лен задумался, потом продолжил: – Стоит кому-нибудь за столом сморозить глупость, как тут же раздается педантичный голос Элизабет: «Боюсь, это не подтверждается фактами. По хорошо проверенн??м статистическим данным…» И пошло-поехало. Многих ее манера выводит из себя, особенно тех, у кого язык без костей, как у Нигеля Чэпмена. |