Онлайн книга «Хикори-дикори»
|
– А, помню, помню… Нигель Чэпмен. – Кстати, конспекты залиты его чернилами. – Значит, вы считаете, что это сделал Нигель? – По крайней мере, такая возможность не исключена. Он довольно злобный малый и, по-моему, расист. Единственный из всех нас. – А кого еще раздражала педантичность мисс Джонстон и ее привычка учить других? – Колин Макнаб частенько на нее злился, да и Джин Томлинсон она пару раз задевала. Шарп задал вразнобой еще несколько вопросов, но Лен больше не сообщил ничего путного. Потом инспектор вызвал Валери Хобхауз. Валери держалась холодно, церемонно и настороженно. Выдержки и самообладания у нее было куда больше, чем у мужчин. Она сказала, что прекрасно относилась к Селии. Та была не очень умна и чересчур романтична, недаром она так влюбилась в Колина Макнаба. – Вы думаете, она была клептоманкой? – Наверное. Я в этом не очень разбираюсь. – А может, кто-то подучил ее? Валери пожала плечами: – Чтобы окрутить Колина, этого напыщенного болвана? – Вы хватаете мою мысль на лету, мисс Хобхауз. Совершенно верно. Уж не ваша ли это была идея? Валери, казалось, была позабавлена. – Вряд ли, уважаемый сэр, особенно если учесть, что при этом пострадал мой шарф. Я не такая альтруистка. – Но вы думаете, ее могли подучить? – Маловероятно. По-моему, Селия вела себя вполне естественно. – Естественно? В каком смысле? – Знаете, я начала подозревать ее после скандала с туфлей Салли. Она ревновала Салли к Колину. Я говорю о Салли Финч. Она, безусловно, самая симпатичная девушка в пансионате, и Колин явно выделял ее из остальных. Когда перед вечеринкой туфля исчезла и Салли пришлось надеть старое черное платье и черные туфли, Селия просто облизывалась от удовольствия, как кошка, наевшаяся сметаны. Но подозревать ее в краже всей этой дребедени… браслетов, пудры… мне и в голову не приходило. – А кого же вы подозревали? Валери передернула плечом: – Не знаю. Уборщиц, наверное. – А кто изрезал рюкзак? – Рюкзак? Ах да, совсем забыла. Это уж совсем какая-то дурь. – Вы ведь давно здесь живете, мисс Хобхауз? – Да. Я, пожалуй, самый старый квартирант. Я прожила тут два с половиной года. – Значит, вы лучше других знаете ребят, живущих здесь? – Ну, наверное. – У вас есть какие-нибудь соображения по поводу смерти Селии Остин? Что могло послужить мотивом преступления? Валери отрицательно покачала головой. Лицо ее посерьезнело. – Понятия не имею, – сказала она. – Это просто кошмар. Я не представляю, кто мог хотеть смерти Селии. Она была милой, безобидной девочкой, мы как раз накануне узнали о ее помолвке и… – Ну-ну, продолжайте. Что «и»? – допытывался инспектор. – Я не знаю, но может, причина в этом, – с расстановкой сказала Валери. – В том, что она собиралась замуж. Ее ждала счастливая жизнь… Но тогда среди нас… сумасшедший? Она поежилась. Шарп пристально посмотрел на нее. – Да, – сказал он, – это не исключено. А кто, на ваш взгляд, – продолжал он, – мог испортить записи Элизабет Джонстон? – Не знаю. Это тоже страшная подлость. Но я ни секунды не сомневалась, что Селия тут ни при чем. – Вы никого не подозреваете? – Да нет… Особо никого… – И все же? – Неужели вам интересны мои досужие домыслы, инспектор? – Мне все интересно. И не беспокойтесь, это останется между нами. – Ну, если вы настаиваете… Я, конечно, могу ошибаться, но мне кажется, это дело рук Патрисии Лейн. – Неужели? Вот так новость! Никогда бы не подумал! Она мне показалась такой уравновешенной, милой девушкой… – Я ничего не утверждаю. Но мне кажется, она на это способна. – Почему? – Патрисия недолюбливает Черную Бесс. Та частенько ставит на место ее обожаемого Нигеля, когда тот зарывается. Он, знаете ли, часто с умным видом болтает глупости. – Но почему она, а не сам Нигель? – Нигель не стал бы связываться, и потом, он никогда бы не взял свои чернила. Он не так глуп. А вот Патрисия могла сглупить, совершенно не подумав, что она компрометирует своего драгоценного Нигеля. – Но с другой стороны, кто-то мог из чувства мести попытаться скомпрометировать Нигеля Чэпмена. – Возможно, и так. – У него есть недоброжелатели? – О да. И прежде всего Джин Томлинсон. С Леном Бейтсоном они тоже частенько цапаются. – Каким образом, по вашему мнению, Селии Остин могли подсыпать морфий? – Я долго ломала голову. Конечно, сначала я подумала, что его подсыпали в кофе, это как бы самоочевидно. Мы все толклись в гостиной, Селия поставила чашку на маленький столик, рядом с собой; она всегда ждала, пока кофе остынет, пила почти холодный. Наверное, человек с железными нервами мог улучить момент и бросить таблетку, но это страшно рискованно. Его могли уличить. – Морфий был не в таблетках, – сказал инспектор Шарп. – Да? А в чем? В порошке? – В порошке. Валери нахмурилась: – Тогда это вообще маловероятно. – А куда, кроме кофе, могли подсыпать яд? – Иногда она перед сном пила горячее молоко. Но в тот вечер… по-моему, нет. – Вы не расскажете поточнее, что произошло тогда в гостиной? – Ну, мы сидели, разговаривали. Кто-то включил радио. Мальчики почти все ушли. Селия пошла спать очень рано, и Джин Томлинсон тоже. А мы с Салли засиделись допоздна. Я писала письма, а Салли что-то зубрила. По-моему, я отправилась спать позже всех. – Вечер был самый обычный, да? – Ничего особенного, инспектор. – Благодарю вас, мисс Хобхауз. Вы не пригласите сюда мисс Лейн? |