Онлайн книга «Хикори-дикори»
|
– Все утро, – мрачно начал Акибомбо, – я был очень расстроен. Я не мог правильно отвечать на вопросы преподаватель. Он был мной сердит. Он сказал, я переписываю много книг и не думаю сам. Но я приехал в Англия, чтобы приобретать знания из книги, и мне кажется, книги говорят лучше, чем говорю я, потому что я не говорю хорошо по-английски. И кроме того, сегодня утром я мог думать только о том, что происходит на Хикори-роуд, и о трудности, которые там есть. – Тут ты совершенно прав, – сказала Салли. – Я тоже все утро не могла сосредоточиться. – Поэтому я прошу тебя, пожалуйста, сказать мне несколько вещи, потому что я очень много думал. – Ну валяй рассказывай, о чем ты думал. – Я думал об этом… бореном… бореном… – Бореном? О борной кислоте, что ли? – Я не хорошо понимаю. Это кислота, да? Кислота, как серная, да? – Ну, не как серная, – сказала Салли. – Это не для лабораторные эксперименты? – Никогда не слышала, чтобы с борной кислотой проводились эксперименты. По-моему, она совсем не едкая и безобидная. – Ты хочешь сказать, что ее можно класть в глаза? – Ну да. Для этого она и существует. – Ага, значит, объяснение такое. Мистер Чандра Лал, он имеет маленькую белую бутылку с белый пудра, и он кладет пудра в горячий вода и моет с ней глаза. Он держит это в ванной, и, когда один день ее там нет, он становится очень сердитый. Это значит бореный кислота, да? – Но что ты все про борную да про борную? – Я скажу тебе скоро. Не сейчас. Я должен еще думать. – Думать – думай, но особенно не выступай, – сказала Салли. – Я не хочу, чтобы и ты отправился на кладбище. – Валери, ты не могла бы дать мне совет? – Ну конечно, Джин, хотя, честно говоря, не понимаю, зачем люди приходят советоваться. Они все равно поступают по-своему. – Но для меня это вопрос совести. – Ну, тогда ты не по адресу обратилась, ведь у меня нет ни стыда ни совести! – Не говори так, Валери! – Но я говорю правду. – Валери погасила окурок. – Я провожу контрабандой парижские тряпки, беспардонно вру образинам, которые приходят к нам в салон, уверяю их, что они писаные красавицы. Я даже езжу зайцем в автобусе, когда у меня нет денег. Ну да ладно, шутки в сторону. Что у тебя стряслось? – Валери, ты помнишь, что Нигель сказал за завтраком? Как ты думаешь, можно рассказывать чужие секреты? – Что за дурацкий вопрос! Ты не могла бы выразиться поточнее? О чем ты говоришь? – О паспорте. – О паспорте? – удивленно приподнялась Валери. – О каком? – О паспорте Нигеля. Он у него фальшивый. – У Нигеля? – недоверчиво протянула Валери. – Не может быть. Ни за что не поверю. – Но это так. И знаешь, по-моему, тут что-то нечисто… Я слышала, как полицейский говорил, что Селия знала про какой-то паспорт. А вдруг она знала про его паспорт и он ее убил? – Звучит очень мелодраматично, – сказала Валери. – Но, по-моему, все это чушь собачья. Кто тебе рассказал про паспорт? – Я сама видела. – Ты? Когда? – Совершенно случайно, – сказала Джин. – Мне нужно было взять кое-что, и я по ошибке заглянула в портфель Нигеля. Он стоял рядом с моим на полке в гостиной. Валери недоверчиво хохотнула: – Не рассказывай сказки. Признавайся, что ты делала? Копалась в чужих вещах? – Ну что ты! Конечно, нет! – Джин искренне возмутилась. – Я никогда не роюсь в чужих вещах. За кого ты меня принимаешь? Просто я задумалась, по ошибке открыла его портфель и стала перебирать бумажки… – Послушай, Джин, не морочь мне голову. Портфель Нигеля гораздо больше, чем твой, и потом, он совершенно другого цвета. Раз уж сознаешься, что рылась в его вещах, надо признать и все остальное. Ну ладно, не будем уточнять. Тебе представился случай порыться в вещах Нигеля, и ты им воспользовалась. Джин вскочила: – Знаешь, Валери, если ты будешь говорить мне гадости и смеяться надо мной, я… – Успокойся, детка, – сказала Валери. – Садись и рассказывай. Ты меня заинтриговала. Я хочу узнать, в чем дело. – Ну вот, а там лежал паспорт, – сказала Джин. – На самом дне. Паспорт какого-то Стэнфорда или Стэнли, не помню. «Как странно, что Нигель таскает с собой чужой паспорт», – подумала я. А потом раскрыла и увидела его фотографию! Так что Нигель-то наш ведет двойную жизнь! Но я не знаю, должна ли я сообщить в полицию? Как ты считаешь? Валери рассмеялась. – Бедняжка! – сказала она. – Боюсь, что все объясняется очень просто. Пат рассказывала мне, что Нигель должен был сменить фамилию, чтобы получить наследство. Или не наследство?… В общем, какие-то деньги. Уж такое ему поставили условие. Он сделал это вполне официально, «взял одностороннее обязательство», так, по-моему, говорят юристы. Ничего противозаконного тут нет. По-моему, его настоящая фамилия как раз и была то ли Стэнфилд, то ли Стэнли. – А-а… – Джин была страшно разочарована. – Если ты мне не веришь, спроси Пат, – сказала Валери. – Да нет… верю… наверное, я действительно не права. – Ничего, может, в другой раз повезет, – сказала Валери. – Не понимаю, о чем ты. – Но ведь ты спишь и видишь, как бы напакостить Нигелю. Как бы натравить на него полицию. Джин встала. – Можешь мне не верить, Валери, – сказала она, – но я лишь хотела исполнить мой долг. Она вышла из комнаты. – О черт! – воскликнула Валери. В комнату постучали, и вошла Салли. – Что с тобой, Валери? Ты расстроена? – Да все из-за Джин! Омерзительная девка! Слушай, а может, это она прихлопнула беднягу Селию? Я бы с ума сошла от радости, увидев ее на скамье подсудимых. – Вполне разделяю твои чувства, – сказала Салли. – Но думаю, это маловероятно. Вряд ли Джин отважилась бы кого-нибудь убить. – А что ты думаешь о миссис Ник? |