Книга Ужасно богатый вампир, страница 60 – Женева Ли

Я решил сделать ей одолжение и написать сообщение. На то, чтобы набрать текст на маленькой цифровой клавиатуре, у меня ушла всего одна секунда. Когда я закончил, то не мог понять, почему современные люди так любят эти неудобные устройства. Ведь должен быть более простой способ общения! Через несколько секунд в ответ на мое сообщение замигали три точки.

Что, черт возьми, это значит? Они исчезли.

Я ждал, смутно осознавая, что лифт уже прибыл в гараж. Три точки появились снова, и я просто проигнорировал того, кто вышел из лифта. Прошло еще несколько секунд, прежде чем я получил ответ.

Это было только начало. Хотя я не был уверен, начало чего. Выйдя из машины, я сунул телефон в карман, затем повернулся и увидел, что моя помощница ждет меня в другом конце гаража.

Селия встретила меня у лифта.

– Себастьян устраивает вечеринку в особой комнате, но твоя мать хочет поговорить с тобой в гостиной, пока ты не обкурился, – сказала она.

Я удивленно приподнял бровь, и она подняла руки в знак извинения.

– Ее слова, не мои.

Я последовал за ней в лифт и нажал кнопку второго этажа. У меня не было ни малейшего желания посещать так называемую вечеринку Себастьяна. Без сомнения, термин «оргия» в полной мере описывал бы суть этого мероприятия. Но мне нужно было поговорить с моим братом.

– Могу я чем-нибудь помочь? – спросила меня Селия, пока лифт поднимал нас наверх.

Я уже собирался ответить «нет», когда вспомнил о своем долге перед Теей.

– Да, позвони Фердинанду и узнай, какие виолончели он сможет привезти мне завтра, а затем выясни, где хранится виолончель Дюпора.

– Обзавелся новым хобби?

Она нахмурилась, силясь понять, не заболел ли я.

– Я задолжал кое-кому виолончель, – сказал я, пожимая плечами.

Пока не было смысла рассказывать Селии о Тее. Не с тех пор, как я заподозрил, что Тея продолжит хлопать дверью прямо перед моим носом.

На губах моей помощницы заиграла улыбка.

– Она, должно быть, очень красивая.

– Она очень надоедливая, – поправил я ее. – И, как я уже сказал, я должен ей виолончель. С ее что-то случилось.

– Это «что-то» связано с тобой? – догадалась она.

– И да, и нет, – выкрутился я, когда на панели лифта загорелась кнопка второго этажа.

– Джулиан, – произнесла Селия, картинно вздыхая, – кем бы она ни была, твоя мать вряд ли обрадуется, если ты подаришь ей виолончель за двадцать миллионов долларов.

– Это моя виолончель.

Я поправил запонки, когда двери открылись. Придерживая дверцу лифта, я подождал, пока Селия выйдет на площадку галереи, прежде чем присоединиться к ней.

– И я не собираюсь отдавать ее ей. Хотя я не понимаю, почему это кого-то должно волновать, если бы я даже и отдал. Никто из нас не играет. Какой смысл хранить ее как дорогой пылесборник?

– Полагаю, это то, что смертные называют инвестициями, – сухо заметила она. – А есть ли бюджет на те, которые привезет Фердинанд?

Я отрицательно покачал головой.

– Но я предпочитаю что-нибудь итальянское.

– Ты всегда был таким, – произнесла Селия, провожая меня до комнат Сабины. Ее взгляд блуждал по картинам, развешанным на стенах, и время от времени ее зрачки расширялись, когда она замечала работы Сезанна или Ван Гога. Иногда я забывал, насколько она моложе меня, особенно учитывая, что девушка проводила так много времени в заботах о моем благополучии, словно родная мать.