Онлайн книга «Биение истинного сердца»
|
— Да. — Арсений тоже кивает. — И я не всесильный, не Бог, не бессмертный… Меня здесь в принципе не должно было быть… В таком виде. — Но ты есть. — Есть. — Арсений вновь кивает и отходит от окна. — И я не знаю, что с этим делать, Есь… — Он задумчиво вздыхает. — Думал, моя миссия привести мир в порядок. Уравнять магов, энергии… В этом мире такое называют ответственностью за причинённое действие. Наша энергия, пролетая мимо, разлилась на планету и сделала её другой. Не равной. И мне казалось, что я должен проследить за этим всем, проконтролировать. Убедиться, что не уничтожим, а наоборот усилим... Но я не могу взять магов и сделать равными. Как бы ни хотел… А все почему-то твердят обратное. Пока ты спала, я прошёлся по острову, помог Ёкки избушку на место поставить и подлатать её, поговорил с местными… Знаешь, что они говорят? Что я и так привёл Большую Землю в порядок. А я ведь кроме смерти ничего не принёс магам. Да, после того как они нас якобы прокляли, там установилось какое-никакое равенство. Так сильно больше не конфликтовали, научились жить более-менее мирно, приняли правила, за которыми строго следили Судьи… Но ведь это не моя заслуга. Это последствия множества ошибок. Последствия экспериментов, которые неслиболь и разрушения. Тебя вон обрёк на бесконечные страдания… И все теперь думают, что я собираюсь доломать их мир. И… Они ведь правы, Есь. И правильно делают, что боятся. Правильно хотят избавиться… Если бы Арсений не приглушил ей всё внутри, то Есения уже высказалась бы. В красках и крайне эмоционально. Не может быть правильным желание избавиться от того, кто поставил этот мир на ноги и не дал ему умереть ещё в зародыше. Есения доедает картошку, чувствуя, как силы начинают приливать. И дело не только в том, что здесь всё пропитано энергией. Арсений своими руками сотворил мощный допинг, вкладывая в каждое действие всю свою любовь и заботу. — Я хочу гулять. — Есения отставляет поднос на кровать и поднимается на ноги, быстро споласкивая руки, собрав воду из окружающего пространства. Умывальники здесь тоже не уважали. Арсений удивлённо вскидывает брови и кивает, выходя из комнаты. А Есения вновь чихает, волнуя энергию, и фыркает на встрепенувшиеся шарики энергий. Кажется, на Буян у неё аллергия. Или на изобилие сушёных трав. Хотя детство у Ёкки обошлось без постоянных чиханий… А может, это дом Лешего так влияет. Есении здесь тесно, неуютно, некомфортно. Настолько, что даже рядом с Арсением здесь тошно и хочется сбежать. Совершенно по-глупому, максимально быстро и, желательно, подальше. — Они не правы, Арсений. — Есения выходит на улицу и с нескрываемым удовольствием вдыхает ночную прохладу. — Они напуганные недоразвитые дикари. Есения оглядывается, замечая вдалеке Лешего, который размеренно ступает по протоптанным тропинкам, а рядом семенят его помощники. В том же темпе и по тому же маршруту, как и тогда. Оглядывается абсолютно так же, осматривает деревья, вглядывается в траву… Гамаюн — птица с человеческим лицом — пролетает над деревьями, напевая всё ту же песню, что и всегда. По идее она должна знать и прошлое, и будущее, но никогда и никому ничего не рассказывала. Лишь летала, смотря на всех свысока. И сейчас летает. Если замереть, то можно услышать, как плещется русалка в своём небольшом пруду, укладываясь спать. Хвостом в воде, туловищем на траве. Абсолютно так же, как и тогда. Кажется, что можно даже полёт насекомых предугадать. Закаты и восходы здесь всегда проходили в одно и то же время. Действия бесконечно повторялись… |