Книга Отпускай, страница 82 – Ольга Сурмина

— А что тогда? Я могу быть госпожой, раз уж на то пошло.

— Нет. — С ироничной ухмылкой отрезал Штайнер. — Не думаю, что у меня встанет на женщину в латексе с кожаной плеткой, это будет похоже на дешевый порнофильм у меня дома. Такую хочется подбодрить и, за старания, угостить пряником.

— Ну а что? — Девушка закатила глаза. — Может ты как раз напрашивался, чтоб тебе за твои действия по щеке вдарили, я ж не знаю. У тебя длинные волосы. Мелькали мысли, что ты… пассивный, может. Может, любишь страпон, который твоя обожаемая Эмма не может себе позволить, потому что дистрофик.

В ту же секунду Нейт откинулся, и громко, раскатисто рассмеялся.

— Два пряника. За смелость надеть на себя эту штуку. — С усмешкой продолжал он. — Если бы я увидел на тебе это, решил бы, что ты хочешь расстаться. Очень необычным способом.

— Ладно, я поняла. — Бел прикрыла глаза. — Что тогда тебе надо? Давай проясним сразу. На что, извини меня, у тебя «стоит»? Чтобы в следующий раз скандалов не было.

Штайнер жутким взглядом уставился на круглые заготовки для хинкалей. Зрачки скользили по столу, и натыкались то на фарш, то на ложки с вилками, то на встроенную плиту. Казалось, мужчина проваливался в мысли, и пульс медленно учащался. Сознание раздирала одна и та же картина, которая уже несколько недель всплывала в уме, когда речь заходила о сексе.

Картина, о которой никто не должен был знать. Грустная, стыдная, и печальная.

Он представлял рабочий кабинет. Широкий письменный стол, ноутбук, куча тубусов и ватманов в углу. Шелест зелени на раскидистых деревьях за прозрачным окном. Запах бумаги. Какой-то говор в коридоре.

Он представлял, как ласково смотрел вниз. Нежно гладил по голове светлые волосы, зарывался в них пальцами. Гладил, пока она с дрожащими ресницами пыталась затолкать себе в глотку его член. Затем пыталась отдышаться, и меж губой и головкой сверкала тонкая ниточка слюны.

Раньше она часто так делала дома. Но сейчас, почему-то, Нейт не мог вспомнить в деталях ни один раз. Тяжелая фантазия была сфабрикована воображением практически с нуля. Она… смотрела на него снизу вверх. Тяжело дышала, старалась, держалась за его штаны. Сидела так, пряталась под столом, и никто из-за егостроения из посетителей её не видел.

Пряталась, и не могла встать. В голове Штайнера ноги девушки практически не работали, а руки были ничтожно слабы. Она даже не могла самостоятельно подняться, поэтому просто сидела, и смотрела на него. Держала во рту его член, а он её приобнимал. Успокаивал поглаживаниями, когда в кабинет кто-то входил. Утешал, и иногда отпускал короткие фразы, похвалы: «ты умница». «Продолжай, и после рабочего дня я тоже сделаю тебе приятно». «Не хочешь есть еду? Так тебе больше нравится?»

И она кивала на это.

«Нравится белок в таком виде?»

На это тоже кивала.

В своей голове Штайнер все-таки её кормил. Хотя совсем не так, как можно было бы подумать. При всем при этом мужчина не видел себя её господином, и не мыслил себя таким. Скорее был некой… деформированной версией отчима. Воспитателя. Отвратительно заботливый, своеобразно нежный «родитель». Он с улыбкой стирал остатки спермы с её губ мягкой салфеткой, и продолжал «кормить» заново. Снова и снова.

А после работы он нес её домой. На спине, как когда-то давно. Заносил, сажал, раздевал. Нес в ванну купать, потому что пол в кабинете, все же, не очень чистый.