Онлайн книга «Смерть как сон»
– Будем надеяться, что вы ошибаетесь. Вам нужно отдохнуть. Может, где-нибудь присядем? Мы услышали, как доктор Ленц обратился к Гейнсу через мегафон. – Значит, телефонные переговоры закончились, – пробормотала я. – Вот-вот… Давайте уйдем отсюда, я не могу ни видеть этого, ни слышать. Хочу домой… – Вы не доедете сами. Я позову кого-нибудь из полицейских, хорошо? – Не волнуйтесь за меня. Ключи от дома я оставил в галерее. Думаю, полицейский меня туда не пустит. Он кивнул в сторону корпуса колледжа, возле которого дежурил агент ФБР. По-своему Уитон прав. Гейнс сюда никак не доберется, но с другой стороны, это то же самое здание, куда сейчас вход воспрещен. – Я поговорю с ним, мистер Уитон. Обождите здесь. – Спасибо. Может, вы сами возьмете мои ключи? Они в сумке, а сумка лежит в той комнате, где моя картина. Прямо на полу. Вы сразу увидите. Я подошла к часовому. – Мне нужно забрать личные вещи одного из заложников. Они в галерее. – Приходите завтра. – У вас рация на поясе. Вызовите Джона Кайсера. Агент вызвал. – Где Уитон? – услышала я голос Джона, который находился всего в нескольких десятках метров от меня. Я поискала его глазами и нашла. Он махнул мне рукой. Я показала ему на Уитона, сидевшего прямо на траве. – Войди в галерею вместе с ней, – приказал Джон часовому. – Уитона пока не отпускайте. Как заберете его ключи, тут же возвращайтесь сюда, к нам. Я выделю Уитону охрану. Фрэнка Смита по-прежнему нигде нет. Я больше не хочу никаких сюрпризов. – Вас понял, – ответил тот, распахнул дверь в галерею и вежливо придержал ее для меня. – Меня, кстати, зовут Олдридж. Агент Олдридж, ФБР. Я прошла внутрь и машинально подняла глаза на витражные окна. Как и в самое первое свое посещение галереи. – Сюда, – показала я Олдриджу на неприметную дверку, за которой скрывалась последняя «поляна». На месте одного из сегментов гигантской панорамной картины по-прежнему зияла дыра. Я направилась было туда, но агент Олдридж опередил меня. – Ого, вот это да… – тихо проговорил он, оказавшись на «поляне». В комнате не было электрического освещения, но через окна беспрепятственно проникал естественный свет, окрашивая картину в голубоватые сказочные тона. Как и в моем сне, лес казался живым – вот-вот одна из ветвей заденет мое плечо, а по лицу скользнет мокрая от росы листва. – Нет, вот это я понимаю – живопись! – восхищался Олдридж, завороженно вертясь на месте, будто волчок. – А вон и сумка, – показала я на тонкую кожаную папку, лежавшую в самом центре комнаты, и вдруг заметила, что пол покрыт тонкой парусиной. – Черт, – вполголоса пробормотал агент, глядя на свои армейские ботинки. – Гляньте-ка! На парусине под его шагами проявлялись темные пятна краски, проступавшей как сквозь промокашку. – Что это? – растерянно произнес он. – Похоже, масляная краска. – Так тут, выходит, нельзя разгуливать! Она же еще не подсохла! А мы… Он не успел договорить. По всему зданию прогрохотал выстрел, эхо которого отдавалось в наших ушах еще несколько секунд. Прежде чем я успела опомниться, Олдридж уже стоял рядом с оружием наготове. – Стреляли снаружи, – сказала я. – Винтовочный выстрел. Дайте рацию! Быстро! Он молча снял с пояса и протянул мне тяжелый черный передатчик. – Говорит Джордан Гласс! Я вызываю Джона Кайсера! Джон, это я, отзовись! В динамике заскрипело, и я услышала его голос. Он задыхался, словно в эту самую минуту взбирался на гору. – Им пришлось открыть огонь на поражение, Джордан. Еще не знаю, жив он или нет. Мы поднимаемся на третий этаж. К тебе сейчас прийти не можем. Не выходи пока из галереи. Подожди там минут пять. Потом пусть Олдридж выведет тебя. – Хорошо, будь осторожен! Джон не ответил. Рация отключилась. – Если стрелял Джимми Риз, – проговорил Олдридж с оттенком гордости, – того парня можно нести на кладбище. – Он приподнял свой ботинок и вывернул ногу. Вся подошва синела от свежей краски. – Интересно, что их спровоцировало? Наверное, тот парень запаниковал и сделал какое-то резкое движение. У Джимми рефлекс на такие дела, мозг отключается, работают только глаза и руки. Я хотела ему что-то ответить, но язык отказался повиноваться. Известие, что Гейнс, скорее всего, унес тайну моей сестры с собой в могилу, повергло меня в ступор. Все, чем я жила последний год, вся моя недавно вспыхнувшая отчаянная надежда мгновенно угасла, убитая одиночным выстрелом снайпера. Ноги подкосились, и я упала на колени. Грудь сдавило, стало трудно дышать. – Эй, что с вами? Вы в порядке? – Сейчас, сейчас… – Стой! – вдруг крикнул Олдридж, направив дуло пистолета на проем в панораме. Там стоял Роджер Уитон, на лице его застыла гримаса душевной боли. – Ну вот… Они его убили… – проговорил он. – Я услышал, как он что-то им крикнул… И пошел посмотреть… В эту самую минуту снайпер выстрелил… И попал ему прямо в голову… – Не волнуйтесь, – сказала я Олдриджу. – Это бывший заложник. Мы пришли сюда как раз за его ключами. Агент ФБР опустил пистолет. – Джон считает, что Гейнс еще может быть жив, – без тени уверенности произнесла я. Уитон только покачал головой и провел рукой в испачканной кровью белой перчатке по стволу нарисованного дерева. – Эй! – крикнул ему Олдридж. – Не надо трогать полотно! Парень, который нарисовал все это, вряд ли обрадуется, если вы заляпаете ему всю работу. – Думаю, он не станет возражать, – печально усмехнулся Уитон. – Это он нарисовал, – сказала я Олдриджу, кивнув в сторону Уитона. – Да? Ну тогда… А ничего картинка… Впечатляет! – Спасибо. – А что это вы в перчатках? – Они защищают мне руки. – Я думала, вы уже закончили свою «поляну», – повернулась я к Уитону и оперлась ладонями о накрытый парусиной пол, чтобы подняться. – Трудно было остановиться, все хотелось что-то добавить. Но теперь я, кажется, закончил. Я почувствовала влагу на ладонях и увидела на них красно-желтые разводы. Даже если предположить, что это просто стекшая краска… Нет, ее не может быть так много. Должно быть, Уитон рисовал что-то и на полу, а потом прикрыл парусиной, чтобы изображение просохло. Стало быть, пол – тоже часть картины. Ему показалось недостаточно одних холстов. Он хочет создать у зрителя полную иллюзию пребывания на лесной поляне. |