Книга Непокорная ведьма, страница 136 – Кристен Чиккарелли

Сын короля Умбрии замертво упал к ногам Руны.

Она смотрела на его тело и не могла отвести взгляд. Ее до сих пор трясло.

Она будто наяву услышала голос Гидеона: «Молодец». Да, он так бы и сказал.

Она уже собиралась повернуться и уйти, но при виде крови Сорена помедлила.

Склонившись, она прижала два пальца к его виску, откуда сочилась кровь, а потом нарисовала у себя на предплечье символы «Призрачного стража». В другой ситуации она бы волновалась насчет порочной крови – крови, взятой против воли, но, в конце концов, она же не убивала Сорена, чтобы наложить аркану. Она убила его в порыве самозащиты, и магия распознает разницу.

Сила поднималась могучей волной. Она охватила Руну подобно потоку, успокоила. Дыхание выровнялось, хоть руки до сих пор и подрагивали.

К тому моменту, когда к телу принца устремились солдаты, Руна уже вошла в тюрьму. Под покровом заклинания ее даже не заметили. Стальную арку у входа венчали изображения семи Древних, и Руна на мгновение залюбовалась.

Прямо перед ней шла Харроу. Руки ее были в кандалах, и пленницу сопровождали две ведьмы.

Вход в первую часть тюрьмы перекрывали железные ворота. Толстые черные решетки на них были выкованы в форме голубей в полете. Их фигуры взмывали все выше и выше, под самый потолок, где были высечены два слова: «Врата милосердия». Ведьмы подошли ближе, и ворота медленно отворились.

У обеих ведьм на бедре были ножны с ритуальными клинками. Руна подобралась так близко, как только могла, и осторожно вытащила один нож. Ведьма, будто почувствовав присутствие Руны, а может, учуяв запах ее магии, склонила голову к плечу, но тут ворота распахнулись, и все внимание ее переключилось на Харроу и вторую стражницу.

Покрепче перехватив украденный нож, Руна, невидимая для остальных, скользнула вслед за троицей.

Первым она ощутила кислый запах. Пот. И плесень. И то и другое, вероятно, накапливалось десятилетиями. Воздух был холодный и сырой.

Обычно допросы проводили в штабе Кровавой гвардии, но его Крессида взорвала еще несколько месяцев назад. Теперь заключенных приводили сюда, в первую часть тюрьмы.

Здесь коридор расходился на два крыла – настолько большие, что конец их терялся в полумраке. Тюремщик подвел вошедших к ближайшему крылу, вдоль которого тянулась вереница одинаковых дверей.

Руна последовала за остальными,неслышно ступая по камню.

Тюремщик дошел до самого конца, открыл дверь, пропуская заложницу. Ведьмы толкнули Харроу внутрь – ей предстояло находиться в камере, пока не явится допросчик.

Руна скользнула вслед за ней, пока охранник не закрыл дверь. За ее спиной лязгнул замок, и все погрузилось во мрак. Темнота была, как в склепе, – тяжелая и удушающая. Руна подумала о бабушке, о том, как она ожидала смерти в точно такой же камере. Пленницей в абсолютной темноте.

– Проклятье, – с чувством произнесла Харроу.

Раздался шорох, потом шлепок – очевидно, она спустилась по стене и плюхнулась на пол.

Руна понимала, что ее отсутствие, скорее всего, уже заметили, а значит, Крессида вот-вот узнает об убийстве Сорена, это лишь вопрос времени. Как только ей сообщат новости, королева быстро сложит два и два.

И вскоре каждая ведьма и каждый солдат во дворце будут охотиться на Руну.

Надо было поскорее вызволять Харроу.

Руна размазала символ заклинания на руке, потом украденным клинком сделала порез и, почувствовав, как проступила кровь, нарисовала символ «Факела». Над ладонью вспыхнуло белое пламя, и Харроу вскинулась от неожиданности.