Книга Непокорная ведьма, страница 186 – Кристен Чиккарелли

Гидеон оторвался от Крессиды и посмотрел на Руну. Она положила руку ему на сердце.

– Я хочу, чтобы ты знал, насколько я благодарна, насколько мне повезло любить тебя. – Голос ее задрожал. – Пусть и недолго.

Гидеон стиснул зубы.

– Что ты…

Руна покачала головой. Слезы обжигали глаза, лицо Гидеона размывалось.

– Если уж мне придется умереть, я хочу умереть так. – Руна взяла его за руку, сомкнула его пальцы на прикладе и приставила ствол к своему сердцу. – Прямо здесь. С тобой.

Гидеон в ужасе таращился на пистолет. На собственный палец на спусковом крючке.

– Нет. – Он попытался отступить. – Руна. Нельзя просить меня…

– Ты должен. – Она схватила его за рубашку, не давая сделать ни шагу. Горло горело. По щекам текли слезы. – Теперь это единственный выход. Ты знаешь, что будет, если ты этого не сделаешь.

Гидеон отвелвзгляд. На лице его читалось отвращение. Он целился Руне в грудь, но пальцы его дрожали.

– Если ты этого не сделаешь, сделает она. – Руна оглянулась и увидела, как ухмыляется Крессида, будто в ночном кошмаре. И она была так близко. Почти рядом с ними. Она вот-вот разлучит их навсегда. – Третьего не дано. Она убьет меня и использует мою смерть, чтобы приумножить весь этот кошмар.

Когда Руна снова посмотрела Гидеону в глаза, в них стояли слезы.

– Либо ты, либо она. Не позволяй ей сделать это. Если ты любишь меня, не позволяй. Гидеон, пожалуйста.

Голос ее сорвался.

Пальцы Гидеона сомкнулись на пистолете, и Руна сдалась. Она обхватила его лицо, встала на цыпочки и поцеловала его.

По щекам обоих катились горячие слезы.

– Для меня это было честью, капитан, – прошептала она прямо ему в губы.

Гидеон издал задушенный вопль, но не подвел ее.

Он нажал на спусковой крючок и направил пулю прямо ей в сердце.

Звук выстрела оглушил ее.

В нос ударил запах пороха. В груди разливались боль и жар. Ноги Руны подкосились, и в этот момент воздух прорезал разъяренный визг Крессиды.

Гидеон подхватил Руну, поймал на лету и, баюкая в своих объятиях, опустился вместе с ней на землю. Руна всем телом чувствовала исходящую от него силу, она укрывала подобно мягкому одеялу. Из груди Руны хлынула кровь.

Ее поразило, что даже сейчас в Гидеоне удивительным образом смешивались ласка и сила. Она смутно осознавала, что лежала у него на коленях, а ее холодную щеку овевал жар, исходящий от его груди. Совсем рядом заполошно билось его сердце.

«Я буду скучать по звуку, с которым бьется твое сердце», – подумала она.

– Что я натворил, – запричитал Гидеон. Он дрожал всем телом. – Что я натворил?

– Избавил меня от страданий, – прошептала Руна. Она коснулась окровавленными пальцами его щек, нарисовала по символу на каждой. Гидеон был настолько охвачен горем, что даже не заметил. – Ты всех нас избавил от страданий.

Чтобы воскресить сестер, Крессиде нужна была жизнь Руны, а Гидеон только что забрал ее.

Пальцы рук и ног начинали леденеть, холод будто пожирал ее изнутри, подбирался к сердцу, и Руна вдруг точно поняла, что ей никогда уже не согреться.

Она закрыла глаза, мысленно прощаясь и с Гидеоном, и с той жизнью, которую они могли бы прожить вместе. Прощаясь с тремя веселыми детишками, которых ей никогда уже не доведется увидеть.

Крессида в два шага оказалась рядом. Руна улыбнулась, вспомнив последний символ, добавленный ею к заклинанию, – там, в Ларкмонте, когда она лежала на полу в луже собственной крови, дрожа под градом ударов.