Книга Бессердечный охотник, страница 84 – Кристен Чиккарелли

– Я доволен жизнью в Старом городе.

– Правда?

Гидеон вздрогнул, вспомнив тот день, когда снимал с нее мерки в ателье родителей. Интересно, о чем она думала, когда шла к нему по улицам простого района вдоль покрытых копотью домов, вдыхая воздух, смешанный с дымом, и слушая оглушающие звуки работающих рядом фабрик и заводов?

– Насколько я понимаю, Старый город не произвел на тебя впечатления?

Гидеон ощутил, как Руна внутренне напряглась.

– Я лишь хотела сказать…

– Ты была там впервые?

Ответ не требовался, он и так все понял.

За все годы дружбы с Алексом Руна ни разу не была в их квартире – он всегда сам приходил в Уинтерси.

– Квартира стала моей после смерти родителей.

– Но почему ты стал жить здесь? Мог бы продать и попросить у командира поместье.Торнвуд-холл мог бы стать твоим.

Торнвуд-холл.

Гидеон вздрогнул.

Над этим домом висела черная туча. Находясь там, он ощущал присутствие Крессиды и ее магии в воздухе. Несколько раз, когда он приезжал туда, его преследовали настоящие кошмары.

– Лучше я буду спать под мостом, чем в Торнвуд-холле, – сказал Гидеон скорее себе, нежели Руне. – Если ты считаешь Старый город местом ниже своего достоинства, лучше тебе не знать о районе, где мы жили с родителями до него.

– Я никогда не говорила ничего плохого о Старом городе.

Он услышал ее голос за спиной. Вероятно, в какой-то момент Руна остановилась. Повернувшись, Гидеон потерял дар речи, увидев, как заходящее солнце золотисто-красным светом упало на ее тело, белый сарафан развевался на ветру, и подол бил по коленям. Здесь, на окраине сада, живая изгородь была ниже и менее ухоженной, а растительность – такой же неукротимой, как и сама Руна.

– Район, в котором ты живешь, весьма… колоритный.

– Именно это слово – колоритный – используют воспитанные люди, когда не хотят обидеть.

Руна покраснела и поправила прядь волос.

– Ты будто специально истолковываешь мои слова неверно.

Гидеон посмотрел на нее внимательнее.

Если бы он по-настоящему ухаживал за Руной Уинтерс, чего не было и быть не могло, то именно так и повел бы разговор.

– Что колоритного в том, что жители Старого города отдают последние гроши, чтобы в домах горел свет? Что родители полгода живут впроголодь, чтобы прокормить детей? Разве колоритно выглядят дети, просящие милостыню на улицах? Или старые и больные, замерзающие в своих кроватях, потому что им нечем заплатить за отопление?

Это были весьма обычные явления в Старом городе.

Руна смотрела на Гидеона с ужасом. Конечно, ни о чем подобном она не знала, ведь она из другого мира. До него всего час верхом, но разделяет их целое расстояние, как до Луны.

Гидеон развернулся и зашагал вперед, злясь, что не сдержался и коснулся этой болезненной темы. Раздраженный тем, что Руна была… такой, какой была.

– Не понимаю, почему ты злишься на меня, – произнесла она ему вслед. – Если Кающиеся дети просят милостыню, то следует винить республику, а не меня. Добрый командир сделал их семьи изгоями за помощь ведьмам.

Гидеон остановился.

– Или ты забыл, что командир обещал нам лучшую жизнь? – продолжила она, прежде чем он успел что-тосказать. – Обещал, что нищеты не будет.

Гидеон злился, но был вынужден признать ее правоту. Он вспомнил митинги, речи, брошюры, спрятанные в карманах, в обуви или между страницами книг, чтобы они вдруг не попались на глаза аристократам. В них Николас Крид обещал построить лучший мир, но пока он еще не создан полностью.