Книга Словно ветер среди иссохших ветвей. Книга 1, страница 94 – Таль Сэуль

– Сегодняшняя церемония освящения положила начало примирению матери, потерявшей любимых сыновей, с человеком, лишившим их жизни.

Толпа начала шушукаться от неожиданно прямолинейных слов архиепископа, что уже было нетактично по отношению к императрице и эрцгерцогу. Его преосвященство с теплотой в глазах медленно оглядел толпу и четко произнес:

– Это благородное стремление.

Начался дождь. Собравшийся народ посмотрел на императрицу Аверсати, что спокойно сидела немного поодаль. Люди начали перешептываться, задаваясь вопросом, действительно ли императрица собирается простить Киллиана.

– Сегодня все, кто собрался здесь с нами, узнают историю античного принца, который первым доказал существование богини Габитус.

Воцарилась тишина. Голос архиепископа снова пронесся над площадью:

– Принц жил, одержимый местью женщине, что разрушила его королевство, забрала его семью и довела доотчаяния. В течение тридцати восьми лет он преодолевал тридцать восемь различных невзгод, чтобы свершить свою месть, и, наконец, встретился с заклятым врагом. Однако, увидев в ней также преданную мать, принц отказался от мести. Проливая кровавые слезы, он простил ее и в тот же миг встретил богиню Габитус, явившуюся ему в образе этой женщины.

Люди слушали историю с затаенным дыханием, взгляды их обратились к императрице позади архиепископа и к эрцгерцогу, стоявшему на коленях у алтаря. Слова его преосвященства начали набирать силу.

– Затем была построена колокольня. Земля, на которой она стоит, служит доказательством существования богини любви, жертвенности и прощения. Я думаю, что ее величество императрица Аверсати и его высочество эрцгерцог Аксиаский – достойнейшие для этой святой земли.

Слова архиепископа, наполненные огромной божественной силой, тяжелым гулом разносились по всему храму:

– Пожалуйста, помолитесь за императрицу Аверсати, которая выбрала самое трудное – простить, смириться с ненавистью, рожденной из ее любви к своей семье.

К удивлению окружающих, из глаз императрицы текли слезы, хотя ее лицо было все таким же непроницаемым. Даже были те, кто плакал в толпе. Архиепископ поднял обе руки, позволив им намокнуть под дождем.

– Кровавые слезы, что проливались эти десять лет, сегодня будут омыты слезами богини и благословлены божественной силой. Да пребудет благословение богини с этой землей, Люсиэль^[1].

Услышав слова архиепископа, люди одновременно сложили руки в молитве:

– Лециель!^[2]

Перед собравшимися на площади прихожанами началась торжественная церемония. Сто двадцать клириков склонили головы в молитве.

Киллиан смиренно посмотрел на императрицу, подошел к статуе богини и опустился на одно колено. Риетта, стоявшая перед ним, подняла обеими руками серебристый посох и по очереди направила его на оба его плеча, а потом и на голову эрцгерцога.

Верховная жрица подошла к фонтану и набрала в кубок святую воду. Ослепительный прозрачный свет заструился по ее телу, и вода в кубке мягко засияла. Девушка повернулась и приложила смоченную в святой воде руку ко лбу эрцгерцога. В момент, когда два человека соприкоснулись, между ними сверкнуло яркое сияние.

Мужчина поднял руку перед грудью и, выразив свое почтение, коснулся губами тыльной стороны ее ладони. Риеттаположила ладонь на плечо Киллиана, наклонилась к нему и поцеловала в лоб, благословляя.