Книга Чуж чуженин, страница 140 – Ксения Скворцова

До разговора с ним Мстиша не допускала мысли о том, что Шуляк посмеет отказать. Она была дочерью князя и женой княжича, и всякое ее желание должно было беспрекословно исполняться. Но слова Сновида походили на правду. Мстиша вспоминала рассказы Ратмира о колдуне, и в живот заползал неприятный холодок. Шуляку незачем ей помогать, и если он согласится, то наверняка заломит высокую цену. Насколько высокую?

Мстислава беспокойно поворочалась.

Возможно, он все-таки удовлетворится серебром. А если нет? Что Мстиша могла дать ему взамен на услугу?

Под ложечкой противно засосало. Мстислава знала, что возненавидит себя, если уедет со Сновидом. Наверное, не сразу. Наверное, какое-то время ей удастся обманывать себя. Но рано или поздно она бросит все и пойдет на этот странный и страшный зов. Пойдет, но уже не сможет ничего изменить…

Дом и дети. Дети, чья мать при живом муже ушла к полюбовнику?

Мстиша открыла глаза и раздраженно хмыкнула. Спать в санях становилось невыносимо. Доски врезались в тело даже через ворох шуб и подстилок. Она перевернулась на спинуи уставилась в черное небо. Перед глазами рябили медленно опускавшиеся на лес снежинки. Падая на щеки, они таяли не сразу, и Мстиша подумала о том, что одежда переставала греть. О том, как утром слышала жалобы Некрашки на кончающийся овес для лошадей. О том, что сказал Сновид.

И в тысячный раз она заставила себя вспомнить осунувшееся лицо Ратмира, его дрожащие губы, стон боли. Муку, что она причинила собственными руками.

Пусть Сновид уходит. Пусть забирает с собой Некрашку и лошадей. Она останется. Мстиша пойдет дальше. Она найдет Ратмира или замерзнет в этих снегах. Третьего не дано.

Утро выдалось неожиданно солнечным. Мстиша встала в непривычно приподнятом настроении и, чтобы не разговаривать со смурным Сновидом, отправилась в лес.

– Куда ты? – удивленно окликнул он ее.

– Хвороста наберу, – соврала Мстислава.

Сновид нахмурился, растерянно поправив шапку, но не стал ее останавливать.

– Далеко только не ходи. Сумёты какие намело, заблудиться недолго.

Мстислава кивнула и коротко улыбнулась.

Хотелось отойти подальше от становища. Она присмотрела пригорок, где можно постоять на солнышке. Снег действительно оказался глубоким, но Мстислава не боялась потеряться: на нем не виднелось чужих следов.

Добраться до места было нелегко. Ноги увязали в сугробах, и Мстиша набрала полные сапоги снега. Вскарабкавшись на взлобок, она замерла: внизу лес редел, и в отдалении среди деревьев проглядывала избушка, из трубы которой стелился приветливый дымок.

Сердце застучало быстрее. Уж не дом ли это Шуляка?

От волнения Мстислава забыла, что собиралась понежиться под теплыми лучами, и порывисто обернулась, чтобы поскорее сообщить о своей находке спутникам, но не успела сделать и шага, как вросла в землю.

На тропе, саженях в двух от нее, стоял волк.

Мстише не приходилось встречать волков прежде. Отец любил тешиться ловами, но вид добычи, привезенной с поля, вызывал у нее отвращение, поэтому о волках она могла судить только по шубе Стояны, которую та нахваливала за тепло и чудесную способность избавлять от болей в спине. Шуба, как и волчок из набившей оскомину колыбельной, была серой. Шерсть же зверя, застывшего напротив, вызывающе чернела на белом снегу.