Книга Чуж чуженин, страница 29 – Ксения Скворцова

От такой напыщенности брови служанки взлетели вверх, но, кажется, упоминание Богини удержало ее от открытой ухмылки.

– Чудная ты. Говоришь как бобыня, да и, – она выразительно кивнула на Мстишу, не умея подобрать нужных слов, – сама из себя чудная. Откуда ты взялась такая? Я по первости думала, ты от поезжан, что вечор останавливались, с зазимским сокольником отлукнулась. – Ее глаза озорно сверкнули любопытством.

Мстиша выпрямилась.

– А что же, он все тут еще? – спросила она, стараясь не выдать волнения.

– Тут, – кивнула служанка, – я ему в сеннике постелила. Надумал на торжище остаться, что в конце седмицы собирается. К нам со всех концов гости жалуют, хороший торг, знатный.

– Порознь мы, – отрезала Мстиша, насупившись. – Медынская я, тоже на торг приехала по господскому поручению.

– Как скажешь, – развела руками девушка, видя, что от странной гостьи больше ничего не добиться. – Ладно, некогдамне лясы с тобой точить, а то батюшка осерчает. Спи да не бойся. Про клопов я так, ради смеха сказала. Да крынку поутру не забудь занести.

Когда служанка ушла, Мстиша привычно заперлась на засов и, придвинув к двери сундук, задумчиво опустилась на расписную крышку.

Единственной живой душой, которую знала здесь Мстислава, был Нелюб. Более того, он догадался, что княжна пыталась сбежать в ту злосчастную ночь и, кажется, сложил из-за этого весьма невысокое мнение о ней. Как ни странно, это несколько облегчало душу, потому что Мстиша могла не бояться упасть в его глазах. Ниже было некуда.

Несмотря на всю строптивость зазимца, он явно не купался в богатстве. Мстислава с пренебрежительной усмешкой вспомнила его суровую заношенную рубаху и неказистую клячу. Если бы ей хватило ума правильно попросить, Нелюб принял бы награду.

Так почему бы не рассказать ему все начистоту? Нелюб ведь и так знал, что она не хотела выходить за Ратмира. Он, в отличие от Мстиши, мог без опаски отправиться к Сновиду. Что бы ни держало боярина от исполнения их замысла, нынче, узнав, в каком положении Мстислава оказалась, он тотчас примчится за ней. А помытчику княжна посулит богатую награду, да так, что он не сможет отказаться. И голова у нее не отвалится поклониться, и улыбнуться она всегда умела так, что из парней потом веревки вить можно было.

Мстиша лишь боялась, что в отместку за глупую пощечину Нелюб выдаст ее Хорту. Как бы воевода ни старался, поезд все равно ехал небыстро, и зазимец вполне мог догнать его, чтобы предупредить земляка.

Что ж, попытка стоила того. И если поначалу подобная мысль казалась Мстиславе сумасбродной, то чем дольше она примеривалась, тем удачнее та ей представлялась. Можно было выждать, пока обоз уедет подальше, но время работало и против Мстиши. Кто знает, сколько продержится Векшино ряженье? Что, если Хорт и без Нелюба раскусит их нехитрый обман?

Взвесив все доводы и поняв, что беспокойные мысли все равно не дадут ей уснуть, Всеславна собралась действовать немедля. Пища придала ей бодрости и воодушевила, и она осторожно, но в то же время решительно отправилась на поиски Нелюба.

Надвинув куколь до самых глаз, Мстиша выскользнула в сени. Она прошмыгнула через общую избу, где была устроена трапезная. Час стоял поздний, и за длинным дубовым столом сидело лишь несколькозадержавшихся гостей, среди которых Мстиша не заметила зазимца. Не с первого раза она нашла лаз, ведший наверх. Лодыжка все еще напоминала о себе, и Мстиславе пришлось попотеть, прежде чем она сумела взобраться по крутой лестнице.