Книга Незваная, страница 28 – Ксения Скворцова

Кто из них двоих был настоящим чудовищем?

Она вспомнила, как ударила Ратмира, и утихшие было слёзы потекли с новой силой. За всю его нежность, ласку, заботу Мстиша отплатила с лихвой.

Княжна быстро утёрлась ладонью и, тряхнув головой, с удвоенной решимостью заторопилась вперёд.

Сновид заметил её издалека и, бросив наполовину рассёдланную лошадь, кинулся к Мстиславе. Его бледное, в один день осунувшееся лицоосветила болезненная вспышка надежды.

— Ты всё-таки вернулась! — воскликнул боярин, но Мстиша помотала головой.

— Я за вещами.

Оживление стекло с его лица, плечи поникли. Ни слова не говоря, Сновид сходил к саням за Мстишиной сумкой и, осторожно поправив её сбившийся убрус, сам перекинул лямку княжне на плечи. Он покрепче стянул края шубы и закутал её в распахнувшийся от быстрой ходьбы меховой воротник.

Пальцы Сновида коснулись щеки Мстиславы, и она закрыла глаза. Захотелось прижаться к нему. Прижаться к чужой силе и воле, отдаться во власть другого, лишь бы не возвращаться, не видеть окровавленного снега, не принимать страшное решение.

— Прости меня, — прошептал Сновид, и Мстиша распахнула глаза, встречаясь с его измученным, повзрослевшим взглядом.

— И ты меня. — Мстислава протянула руку и нежно погладила его обветренную скулу. — Будь счастлив.

***

— Мне здесь нахлебники не надобны, — без околичностей заявил Шуляк, когда Мстиша вернулась в избу со своими небогатыми пожитками.

— Я заплачу́, — нахмурилась княжна, — у меня есть деньги!

— Из серебра каши не сваришь и на себя не наденешь, а до торга ещё добраться надобно.

— Ты ведь сказал, что не откажешь в помощи!

— А разве я отказал? — усмехнулся старик.

Он наконец отложил своё плетение и подошёл к печи. Незвана, накрывавшая на стол, тут же метнулась к колдуну и, схватив стоявший наготове кувшин, без слов принялась поливать его протянутые над ушатом ладони. Обстоятельно вымыв руки и неторопливо вытершись полотенцем, поданным услужливой девкой, на которую волхв даже не взглянул, он поднял глаза на Мстишу. Та по-прежнему стояла на пороге, и снег, время от времени отваливавшийся с её промокших, неуместных в этой глуши сафьяновых сапожек, таял под ногами грязными лужицами.

— Ратмир где-то здесь. Он ведь приходит к тебе, я знаю. Не гони меня, позволь остаться. Как только дело будет сделано, я уйду, обещаю. И оставлю щедрую плату за постой.

Шуляк в очередной раз хмыкнул.

— Платы от тебя мне никакой не нужно. Но и кормить задаром я лишний рот не собираюсь. Коли хочешь жить у меня, что ж, добро. Только харчи да место на лавке отработать придётся.

Сердце Мстиши упало.

— Как же это? — негромко спросила она.

— Найдётся как. Бабье дело нехитрое. Прясть-то да ткать, поди,умеешь?

Княжна побледнела. Не предлагал же он ей в самом деле садиться за прялку и кросна? Она умела и то, и другое, но эти занятия всегда считались уделом простолюдинок и чернавок. В Верхе княжнам и боярышням отводились куда более благородные работы: низанье самоцветными каменьями и шитьё.

— Да Незванке пособишь. — Он небрежно кинул полотенце в руки девки, глаза которой при последних его словах загорелись шальным огнём. — Вот оно какое, наше дело волховское, — самодовольно продолжил Шуляк, с удовлетворением разглаживая бороду и подходя к накрытому столу. — Сторонятся, клянут, а, когда нужда прижмёт, так сами князья с поклоном приходят, а княжны на посылки нанимаются!