Книга 54 по шкале магометра, страница 44 – Мария Папкова, Елена Станиславская, Александр Добсон, и др.

Виталь Егорыч хмуро поглядывал на толпу издалека, себе клялся – что ни-ни, никогда. Если кому-то охота себя в гробу повидать, то уж без него, пожалуйста. Поддевал Сан Саныча: "Что новенького видал? Гантели с утра, последние известия, яичница – хлоп-хлоп, после обеда вздремнуть, Юлиан Семёнов подле торшера вечером? Хоккей по выходным? А пенсию, пенсию не прибавили?", тот дружелюбно кивал, соглашаясь, и объявлял очередной шах. И противный, шершавый зуд копился внутри Виталь Егорыча и изводил его сильнее повышенного давления.

Иванов то ли заскучал, то ли в действительного гроссмейстера превратился, но зачем-то поставил товарищу детский мат и заикнулся про суперматч "Спартак" – "Динамо". Виталь Егорыч глаза выпучил, уши заткнул и бегом на непослушных ногах до дома.

В холостяцкой своей квартире места найтисебе не сумел, исходил вдоль и поперёк и безжизненно осел в кресло. Посидел с закрытыми глазами, прошептал: "Гори всё синим пламенем", вдохнул-выдохнул и поплёлся обречённо на улицу, к универсаму.

***

Игорьку Кобылкину вечно не везло. И именно поэтому, как считал сам Игорёк, он не вылезал из троек. А ведь если бы четверть хоть одну без… Родители обещали велосипед "Десна". Все гоняют, а он с трояками и безлошадный. А он старался, очень старался. Только вечно главу выучит не ту; уравнение на контрольной, которое обычно на раз-два, вдруг не поддавалось ни в какую; на диктанте запятые слышались не в тех местах, а вызубренные накануне словарные слова из головы куда-то вываливались. Не везло же.

Он кисло думал о своей незавидной судьбе, сидя на гараже.

А как другие? Другие понятно как – пошустрят в магазин, к тележечке, ириски расхватают – готово! И сразу ясность: что, где, почём и в каком виде завтра. А ему, Игорю не везло. Сколько раз он в толпу к тележкам лез, а всё дурацкие предсказания: пара по литре, тройбан по физике и химии, а то вот в лифте застрял. Готовый результат вместо предвестника, и никаких шансов. Можно не рыпаться. Никогда ему, Игорю, ничего нормального не предвещалось. И за пророчествами он ходить бросил.

– Ииигорь! Игорё-ша! – пропищал голосок.

Он глянул вниз – там стояла его сестрёнка Оля, четырёх лет, блондинистые косички торчат в стороны. Возилась рядом в песочнице, он и позабыл о ней (ага, ага – заговорила в нём обида – за Олькой следи, но и уроки не забудь сделать – а когда?! Если из сада её забрать, накормить и выгулять? А ведь у него ж и свои дела ещё есть…)

– Чего?

– Мама утром говорила – за хлебушком надо сходить. – Оля смотрела весело, милое её личико светилось.

– Да схожу я, схожу.

А сам подумал, что вот мать даёт – ещё и за хлебом.

Спрыгнул вниз, спросил у прохожего время – надо бежать, магаз закрывался через десять минут. А сестрёнку куда? Одну оставить во дворе – мелкая совсем. С собой брать – потеряется, магазин большой.

– Пошли. – Он взял её за руку.

– И ты купишь мне мороженку? – обрадовалась Оля.

– Ага, бегу и падаю. Денег у нас на хлеб только.

Он оставил сестру возле дверей, а сам побежал внутрь. Взяв хлеба, он пошёл пробивать его на кассу, и тут на глаза ему попалась злосчастная тележка. Игорь притормозил и, чуть подумав, свернулк ней. Была не была, последний раз – вспомнил он объявление на входе: "Граждане покупатели, тележки с предсказаниями выдаваться больше не будут"