Книга Пташка, страница 45 – Ксения Скворцова

Она никогда еще не была так красива, как в тот день, когда ладья пришла за ней, чтобы навсегда увезти в треклятую землю. Чем этот чужак заслужил подобное счастье? Что в нем было такого, чем не обладал Фиргалл?

Когда она в последний раз подала ему руку и заглянула в лицо своими колдовскими лазоревыми глазами, сердце почти остановилось внутри сдавленной груди. Эта извиняющаяся невинная мягкость, легкость, с которой она, обдав сводящим с ума запахом летнего луга, покинула его… О! Хотелось грызть стены, рвать на куски все, что его окружало.

Фиргалл вспомнил случайную встречу с Северянином накануне их отъезда. Сон не шел к нему, и сид выскользнул наружу из темных,смыкающихся над головой стен. Щербатое колесо луны висело совсем низко, время от времени скрываясь за клочьями туч. Пахло грозой.

Все было решено. После прощания с Этайн Фиргалл отправлялся домой, а оттуда – куда глаза глядят. Благо мир велик. Он найдет если не счастье, то забвение.

Внезапно юноша почувствовал чье-то незримое присутствие. Быстро повернувшись, он почти столкнулся с Ингваром, бледным и растрепанным. Несколько мгновений они смотрели друг на друга в упор, и Фиргалл удивился своему спокойствию, хладнокровно отмечая, что жених Этайн нетвердо стоит на ногах, словно пьяный.

Сид усмехнулся, не разжимая губ. Лицо залесского княжича чуть-чуть расслабилось.

– Я не хотел бы видеть врага в тебе. – Ненавистные уста смешно коверкали родной язык сида, и ухмылка Фиргалла стала шире. – Я знаю, это невозможно, но чувствую, сложись все иначе, друга надежнее и благороднее мне было бы не найти.

Сид вдруг понял, что Северянин и правда был охмелен, но совсем не вином, и откуда-то из-под ребер начала подниматься волна удушающей ярости, захлестывая сердце и разнося по всему телу мерзкую, неостановимую дрожь.

– Оставь пустое сотрясание воздуха. – Фиргалл молил, чтобы голос не предал его. – Береги ее.

Сид развернулся, чтобы уйти, как вдруг на плече раскаленным железом застыла ладонь Ингвара.

– Постой!

Фиргаллу никогда не забыть того взгляда. Блестящие, черные, что не различить зрачка, очи вцепились в него. Правая рука зависла напротив. Большая, сильная.

Сид медленно перевел взор с протянутой длани на лицо юноши. Как легко пожать эту руку, дотронуться до чужого, окаянного человека, что украл его радость! Что обнимет его Этайн, проведет по шелковым волосам, что один во всем свете познает нежность ее кожи…

Внезапная боль пронзила виски. В тот же миг горячие пальцы сомкнулись вокруг его холодной ладони. Где-то высоко над головой раздался первый громовой раскат, а порыв ветра швырнул в лицо Фиргаллу запах дождя.

– У тебя получается все лучше и лучше! – одобрил Айфэ, и Гнеда спрятала польщенную улыбку.

Она и сама видела, что Пламень потихоньку начал подчиняться, а ее уверенность в собственных силах и приязнь к строптивому, но такому красивому и изящному животному изо дня в день становились все сильнее.

– Но до тебя мне все равно далеко, – не удержалась от досадливого замечания девушка.

Айфэ, обходившийся без уздечки и правивший своим Снехте лишь с помощью веревки, свободно накинутой на шею мерину, усмехнулся:

– Я был посажен на коня в три года. Напрашиваешься на похвалу?

Гнеда засмеялась и зарылась рукой в гриву Пламеня.