Книга Рок небес, страница 90 – Мэри Робинетт Коваль

– Приступаю. Хочешь оставить возможность для стыковки или нас интересует только эвакуация?

– Только эвакуация. Мы…

– «Нинья 1», говорит Канзас. Ситуация стабилизирована, так что вы все свободны, – Малуф вздохнул в микрофон: – Но на следующей неделе ждите новую инструкцию по уходу за сушильной машинкой.

Я подняла голову от блокнота.

– Серьезно?

Паркер рассмеялся, качая головой.

– Кто на этой неделе дежурил в прачечной?

– Грэм Стьюман, – ответил Малуф. – Он оставил сушилку во время работы. Имейте в виду, что эти инструкции тоже изменятся. Странно, что ты не слышал, какую взбучку ему устроила Руби, пусть вас и разделяет вакуум.

Я усмехнулась, представив себе эту картину. Рост Руби Дональдсон, медика «Пинты», находился на самой нижней границе норм для космонавтов, а еще она заплетала свои светлые волосы в косички. Это как если бы на тебя накинулась Дороти из «Волшебника страны Оз».

– Я ему не завидую.

– Ну еще бы. – Паркер ухмыльнулся. Это был один из редких случаев, когда мне удалось его повеселить. – Скажи Клемонсу, что именно поэтому нам стоило включить стирку в список женских обязанностей. Если уж отправляете их в космос, то, по крайней мере, извлеките пользу из их талантов.

Ну конечно. Какой он все-таки мудак. Я закрыла блокнот и вернула его на место.

– Так, значит, мне пора возвращаться на кухню? Ведь там мое место?

Паркер закатил глазаи отключил микрофон связи с ЦУП.

– Я же шучу, Йорк. Выше нос.

Я отдала честь.

– Так точно. Выше нос.

Когда я повернулась к выходу из командного модуля, за моей спиной раздался вздох.

– Я надеюсь, что когда-нибудь ты засунешь свое занудство себе в задницу и перестанешь быть такой стервой.

Я замерла в дверном проеме.

– Я? Не я ведь постоянно отпускаю уничижительные комментарии.

– Я пошутил.

– Ты слышишь мой смех?

– Для этого просто нужно чувство юмора, – Паркер отстегнул ремни. – Ты как-нибудь попробуй. Ну, посмеяться. Так гораздо проще.

– Смеяться проще, когда смеются не над тобой.

– Когда… Ты вообще себя слышишь? – он вскочил со своего кресла и по инерции двинулся к двери. – Тоже мне принцесса.

– Чудесно. Твой репертуар теперь пополнился антисемитизмом.

Он остановился в дверях и повернулся ко мне лицом, на расстоянии едва ли вытянутой руки.

– У меня жена еврейка.

– Этот факт имел бы больше значения, если бы тебе не было так за нее стыдно.

Он поднял кулак, и на мгновение я подумала, что он собирается меня ударить. У Паркера было много недостатков, но склонностью к физическому насилию он не обладал. Он стиснул зубы, и вены у него на шее вздулись.

– Моя жена – самая смелая и лучшая женщина из всех, кого я знаю.

Мне следовало извиниться или, по крайней мере, пойти на попятную. Но я этого не сделала. Я не знала, куда деть всю эту энергию, в которой можно было обвинить адреналин, циркулирующий в моих венах после истории с «Пинтой». Я склонила голову набок и посмотрела Паркеру прямо в глаза.

– И все же ты ее скрываешь, как будто в ней есть что-то нечистое.

– Она в чертовом «железном легком»! – Паркер осекся, а потом наклонился ко мне ближе. Голос у него был низким, он явно был на грани. – Я уже тебе как-то говорил, что эта тема под запретом. Ты можешь язвить по любому поводу, который тебе подскажет твое жалкое мстительное сердце. Но ее не трогай, а то, клянусь, я тебя прикончу.