Книга Жена для Императора морей, страница 116 – Ева Кофей, Елена Элари

Она стонет, запрокидывает голову, готовая пойти до конца, довериться ему, забыться в обаянии моря, но…

Бокал откатывается по гальке в сторону, нужно будет не забыть убрать его позже. Люба беспомощно шарит рукой по пледу и выдыхает:

— Защита…

— Мм? — он окончательно избавляет её от платья, одним рывком срывает с себя рубашку, будто бы и не прекращая поцелуя и ласк, но, наконец, чуть медлит. — Сейчас, хорошо… — однако звучит это не очень довольно. А спустя несколько секунд: — Всё правильно, так? А он… а это… не слетит? Ох, странно как… — и его коронное, с нотками мурчания на этот раз: — ЧуднО.

Люба смеётся, возбуждение, страх и веселье сливаются в гремучей смеси. Она обнимает Арктура за шею одной рукой, другой ведёт ниже… и только сейчас замечает его огромный, зелёный хвост.

— Боже…

Он ведёт плавником и тот, широкий и полупрозрачный, на мгновение нависает над ними парусом, а затем опускается и достаёт до кромки воды.

Чешуя гладкая, в этот момент настолько, что в какую сторону не поведёшь рукой, ощутишь лишь её шёлк да жар.

Арктур не даёт Любе задуматься, не даёт отвлечься, страсть захлёстывает их сильнее, чем любая волна, которую им когда-либо доводилось видеть.

Ей кажется, что она растворяется в нём, а он — чистое удовольствие, которое касается её тела постоянно, становясь то сильнее, то настолько сильным, что становится почти невыносимо замечать что-то ещё.

— Любимый… Арктур… Мой король… Моя… любовь… — слова звонкие, как монеты, срываются с губ, которых она уже не чувствует, вновь и вновь оборачиваясь в морскую пену, но неизменно возвращаясь к себе.

Люба касается его безупречной кожи и чешуи, жар, разливающийся вокруг них так приятен, он обволакивает, словно шёлк, не обжигая, но дразня…

В глазах тонут тысячи пылающих звёзд, что будто стали больше, капли солёной воды касаются лица, волны поют, покачивая матрас… Люба едва дыша роняет руку, и та оказывается в мягкой солёной пене.

Время теряет над ними власть, только всё темнеющее небо выдаёт его неизменный ход.

И вот Арктур легонько целует её в висок и прячет лицо в её шее.

— Мы почти над моим домом… — шёпот его щекочет ей кожу.

Он приподнимается, заглядывая в её глаза, а затем ложится на спину рядом, опаснокачнув матрас. Который чудом ещё не перевернулся и плыл, будто плот, посреди моря. Так далеко от берега, что и вовсе не понять, в какой он был стороне.

У Любы нет сил, чтобы приподняться и оглядеться, но она догадывается, что они далеко от берега, а ведь даже не заметила, когда из-под жарких, сплетённых тел исчезла галька…

Она всё-таки не принцесса на горошине.

Или дело в Арктуре. Ей не хочется говорить, не хочется двигаться… Лишь бы он был рядом и грел своим теплом.

На глазах мерцают слёзы.

Так хорошо.

Арель заплетает последнюю из шести кос, и босой ногой ступает в воду. На нём лёгкая и длинная, непонятно откуда взявшаяся белая рубашка. Он выглядит утончённым и призрачным.

И даже не прощается с Вовой, который наблюдает за ним, стоя на берегу.

Но ор серого кота заставляет Ареля замереть на месте. По пояс в воде, которую он гладит ладонями.

Кот разрывается.

И мужчина спешит, всё ещё на своих двоих, на берег.

— Иди, иди сюда, — тянет руку к коту, и тот едва ли не лезет в воду. — Хороший, мягенький… — Арель берёт его и прижимает к себе. — Заберу с собой!