Онлайн книга «Жена для Императора морей»
|
У него заходится сердце от одной мысли что та, с кем он провёл незабываемую ночь, та, которая сумела пробудить любовь в его душе, уходит с ним на Дно. Прекрасная, трогательная, самая лучшая… И волосы её так вкусно пахнут… Он прикрывает глаза, что-то нашёптывая ей на ухо, сам не разбирая, что говорит. И чувствует, как вокруг них начинает бурлить вода. А взглянув на Любу ещё раз, видит красный, яркий и тонкий хвост с прозрачными, почти что розовыми на концах боковыми плавниками и просто прекрасным, будто лёгкая длинная юбка, широким плавником в основании хвоста. — Любовь, — выдыхает он, — ты… Я… Не видел краше. Она не успевает что-либо ответить или как-то отреагировать, Арктур целует её и ныряет вместе с ней под воду. И как-то так выходит, что дно будто исчезает под ними, и они парят над бездной… Долго, пока Люба не решается сделать вдох, и не ощущает ничего болезненного, разве что пузырьки воздуха, что всё ещё находились в лёгких, щекочут и покалывают в горле, выходя наружу вместе с выдохом. И когда исчезает последний из пузырьков, серебряной рыбкой, или же скорее медузой, растворившись в выси, вода становится всё темнее, пока и вовсе свет не поглощает непроглядная чернота. В которой, будто звёзды в небе, то тут, то там загораются огоньки. Серебряные, белые, оранжевые или фосфорно-зелёные. Одни из них двигаются, стайкой или причудливыми «созвездиями», другие застывают в невесомости и лишь едва заметно мерцают, будто подмигивая Любе и своему королю. Вода в этот момент прекращает ощущаться почти полностью. Как если бы воздух чувствовался кожей лишь из-за дуновения ветра. Разницы почти никакой, за исключением того, что под плотной толщей воды собственные движения всё же становятся медленнее и плавнее. Да и голос, наверное, звучит иначе… Люба размыкает губы, собираясь что-нибудь сказать, но тут жезамолкает, не узнав своего голоса, что под водой звучит, будто музыка, но при этом каждое произнесённое слово она понимает, как на родном языке. Магия? Возможно, так же было и с Арктуром, когда он попал на их землю… Или же он знал язык, нет, языки людей, потому что всё же много мог путешествовать, да и что-то касающееся людей наверняка доходило до Дна? Она смотрит на него и вскоре забывает обо всём, любуясь тем, как он кружит вокруг, словно в танце, опускаясь всё ниже. Поднимая на поверхность водоворот пузырей… Люба не сразу понимает, что уже может видеть, как если бы вода не была такой чёрной, если бы подсвечивалась изнутри. Она не знает, что глаза её стали больше, настолько, что белки их почти исчезли. Почти так же, как у той русалочки. Или Ареля. Только цветом остались всё таким же, как раньше. Разве что чуть темнее. Она обнаруживает себя будто парящей в тёмном, грозовом небе. А внизу, под нога… хвостом? Внизу видны шпили башен, покатые и круглые крыши песчаного цвета. Дома, похожие на пещеры. Затонувшие корабли с обрывками парусов. Настоящие пещеры, в которых мерцают огни, будто бы от живого огня. Дороги из камня, скорее указывающие путь, чем предназначенные для чей-то ходьбы. Тропы из высокой травы, что сама, как волны, которые переливаются изумрудным и голубым. И цветы, что не цветы, но название этой растительности (или живности?) Люба не знает. И русалочки с разноцветными хвостами и венками на головах, волосы их распущены и развиваются на «ветру». Зелёные, синие, чёрные. Светлых очень мало, Любе пока не попалась ни одна блондиночка, но Любовь знает, что такие бывают. У Ареля светлые волосы… |