Книга По следам мистера Волка, страница 20 – Ева Кофей, Елена Элари

Он не выдерживает, протягивает руку и коротко, легонько похлопывает её по голове. Как мог бы сделать с ребёнком.

— Шучу я. И ни один нормальный человек или оборотень ревновать к собакам не станет.

— Их ненавидят меньше и они полезные, — фыркает Элис.

Герберт смеётся.

— А оборотни уже бесполезны и всеми не любимы, ну да.

— Если вы можете шутить со мной, я ведь тоже могу? — улыбается Элис. — Если нет, я не буду. Мужчины очень хрупки.

— Можешь. Со мной, можешь, — разрешает он и выставляет под дождь ладонь. — Вроде заканчивается… Элис, а как ты относишься к кошкам? Не хочу, чтобы ты ревновала, если я заведу кошечку. Такую, на тебя похожую, с салатовыми глазами.

— О, они очень полезны в хозяйстве, — подхватывает она, — я совсем не против. Но вот у будущей жены, когда она появится, уточните. Ой, — она поскальзывается и едва не падает.

Герберт ловит её за локоть и придерживает, пока не убеждается, что Элис уже твёрдо стоит на ногах.

— Не будет у меня жены, — режет он уверенно и мрачно.

Элис вспоминает о том, что он вдовец и прикусывает язык. Жалеет, что ляпнула. Забыть умудрилась, хотя совсем недавно опасалась его из-за этого.

— А у меня мужа не будет, — отвечает нарочито весело.

— Мм? — изгибает он бровь. — С чего бы?

— Да как же, — шепчет она, — у меня ведь вы есть, господин.

— Считаешь, не разрешу? — отчего-то у него поднимается настроение.

— А как тут разрешить? О вас заботиться нужно и о замке. А если скотинку заведём? Если только он тоже будет работать у богатого господина… Но кто ему даст четыре выходных в год, чтобы со мной видеться?

— А что аж целых четыре? — спрашивает нарочито серьёзно.

— Ну у меня ведь четыре, — хитро улыбается она, — вы сами разрешили. Нет, ну конечно, если у него будет всего два, то два дня можно забрать себе!

— Постой, — на этот раз спрашивает он действительно строго. — Разве про четыре дня у нас речь шла? Элис, у меня был жар, что-то неприпомню такого…

— Один в сезон! — хмурится она, готовая защищать свои свободные деньки, словно дикая кошка. — Сезона четыре! И не надо говорить, что один, потому что мы живём в Элмаре! Я знаю, что четыре. Значит, четыре в год.

— Ох, — трёт он глаза, — пусть, бог с тобой, пусть, — и спускается со ступеней.

Дождь и правда почти закончился, теперь главной проблемой являются серые холодные лужи с плавающей в них опавшей листвой.

— Не поскользнись снова. Эх, надо листья убрать будет…

— Да сделаю… Или Курт. Вы его оставляете?

Элис, отчего-то, через раз запинается, а юбка её неприятно шелестит.

— Пока да, потом посмотрим… — он морщится от мерзкого звука и прикрывает веки. — Из чего только твоё платье сшито? — и, не дожидаясь ответа, протягивает ей кошелёк. — Держи. Купи новое. Какое-нибудь качественное и не такое броское. Поняла? И молчи. Ни слова об этом! Ни возражений, ни благодарностей! Дожили… — вздыхает.

Элис выгибает бровь и отчего-то шепчет:

— Прямо сейчас?

— Угу, — звучит каким-то образом весомее недавних слов.

И у Герберта начинает созревать план…

Они выходят на длинную, пустынную дорогу, ведущую прямиком к центру, и Герберт усмехается.

— Да. Конечно, хорошо бы сшить на заказ… Но я хочу, чтобы ты нашла приличное, хорошее платье и в нём же, возможно — я ещё не уверен — выполнила одно небольшое поручение. А пока ты ищешь его, я как раз по делам схожу.