Книга Наставница особого назначения, страница 18 – Тая Вальд

И каждый раз, когда его пальцы едва касались моей кожи, случайно или нарочно, меня бросало в жар.

Я влюблялась. Неизбежно. Глупо. Не профессионально.

Я чувствовала это всей кожей, всем телом. Я ждала, когда мы останемся наедине. Ждала даже не уроков, а ночей.

Потому что ночи принадлежали нам.

Тихо, неслышно он приходил ко мне, иногда босиком, словно боялся спугнуть покой. Прятался от брата, от жизни будущего наследника рода, и находил убежище у меня под одеялом.

А я... Я не могла ему отказать.

Он шёл ко мне, горячий, трепетный, с жаждой во взгляде, и я уже тянула к нему руки, прежде чем успевала сказать хоть слово.

— Ты мне снова сегодня приснилась, — шептал он, целуя в висок. — Я не могу без тебя.

И я не могла без него.

Он знал, как трогать меня. Его руки были нежные, но сильные, его губы изучали каждый изгиб моего тела так, как будто он хотел запомнить его навсегда. Он был внимателен. Бережен.

Я любила эти моменты. Любила, как он входил в меня, замирая от восторга. Любила его тихие стоны, когда я обвивала его ногами прижимая к себе. Любила, как он гладилмоё лицо после, тыльной стороной ладони, будто я была драгоценной реликвией, которую он боялся потерять.

Я терялась в нём. Утопала.

И каждое утро просыпалась с ощущением вины.

Потому что это не должно было случиться. Я была наставницей. Педагогом. Учителем. Моей задачей было научить их быть хорошими любовниками, но не влюбляться самой.

А я влюблялась.

В голос Тарина. В его смех. В то, как он прикусывает губу, когда сосредоточен. В его тепло. В его настойчивость. В то, как он всегда касался меня, невзначай, мимолётно, но так, что сердце пропускало удар.

Однажды, во время лекции, я запнулась, забыв, что собиралась сказать. Просто потому, что он положил руку мне на колено. Мягко. Уверенно. Будто мы были одни в комнате. А Лерис... Лерис резко встал и ушёл, не сказав ни слова.

Я закрыла глаза. Мне хотелось кричать от бессилия, и плакать потому что, я стала вот такой.

Но вечером Тарин всё равно пришёл. Сел на край кровати. Погладил мою щеку.

— Всё это сложно, — сказал он тихо. — Но я рад, что у меня есть ты.

Я сжала его пальцы.

А после мы целовались, жадно, до боли в губах, до потери рассудка. Его руки срывали с меня одежду, губы спускались вниз, и я вновь таяла в нём, отдаваясь целиком. Мы любили друг друга молча. Без слов.

Только дыхание. Только жар. Только его тело и моё.

Каждую ночь я думала, что скажу: «Так больше нельзя». А утром просыпалась, свернувшись в его объятиях, с рукой на его груди.

И не говорила.

***

Утро было странно тихим.

Солнечные лучи скользили по мраморному полу, по моим босым ступням, по смятым простыням, где ещё хранилось его тепло. Я проснулась одна. Тарина рядом уже не было.

Только след от вмятины на подушке рядом.

Я медленно провела пальцами по ткани, ещё хранящей его запах, и почувствовала, как внутри поднимается что-то… нехорошее. Не страх, не грусть. Ощущение приближающегося конца.

Стук в дверь. Короткий, требовательный.

— Мисс Вейрис, вас ждут в кабинете главы рода, — ровно сказал кто-то с той стороны.

Я знала, что это случится. Всё шло к этому. Но всё равно, в этот момент, в груди что-то будто треснуло. Беззвучно. Холодно.

Машинально я привела себя в порядок, и на ватных ногах вышла из комнаты.

Каэль’Дарр встретил меня сидя за огромным дубовымстолом, с зажжённым светильником и кипой бумаг, на которых стояла его личная печать. Кабинет был угрюмый, строгий, пахнущий кожей, мускусом и властью.