Книга Кто скрывается за тьмой?, страница 33 – Герда Куинн

В комнате он аккуратно уложил её на кровать. Снял с неё изорванную одежду, промыл рану, обработал мазью. Она почти не чувствовала боли — настолько устала, что могла бы уснуть и в аду.

Он лёг рядом. Не касаясь, но рядом.

---

Ночь была тишиной. Но она была иначе глухой.

Они лежали в одной постели — двое сломленных, но выживших.

Она скользнула к нему ближе, дрожа от внутреннего холода.

— Прости, я не сразу выбрала... я подвела тебя...

— Нет. Ты сделала то, чего не смог бы я. Ты позволила Тьме использовать Тьму. Это... страшно. Но ты справилась.

Она уснула первой. Словно просто выключилась. Он смотрел на неё долго, запоминая, как у неё подрагивают ресницы, как слабая улыбка появляется, когда её перестаёт трясти.

А потом он прошептал, будто самому себе:

— Я не позволю ему забрать тебя. Ни дар. Ни душу. Ни тебя.

И закрыл глаза.

Ночь тянулась вязко и медленно. За окном шелестели листья, и дом снова стал странно тихим, как будто стены слышали всё и затаили дыхание.

Джессика спала, свернувшись к нему ближе, её дыхание ровное, спокойное. Альфред тоже пытался заснуть. Но сон пришёл как ловушка. И утащил его в прошлое, из которого он думал — давно ушёл.

---

Сначала была весна. Он стоял в саду, залитом солнцем, и смотрел, как она смеётся, бежит по тропинке в лёгком голубом платье. В её волосах было солнце, в глазах — целый мир, и этот мир был о нём.

— Альфред… — она обернулась, — ты идёшь?

Он шагнул за ней, сердце билось в груди — больно и сладко. Но стоило ему сделать шаг, как всё почернело.

Сад превратился в болото. Платье посерело. Глаза потухли.

— Ты не успел, — сказала она холодно.

Рядом появился другой — мужчина, высокий, уверенный, без лица. Она взяла его за руку.

— Он никогда не сомневался. В отличие от тебя.

— Нет... — хрипло выдохнулАльфред, — я всё для тебя...

Она усмехнулась, с мягкой жалостью.

— Ты был слишком тёмный. Слишком резкий. Ты пугал. А я искала свет.

И ушла.

Он побежал за ней, но земля под ногами рассыпалась, как пепел. Он падал в пустоту, хватаясь за воздух, крича её имя — то настоящее, которое ни разу не произносил вслух после.

И тогда он снова её увидел.

Она стояла на краю темноты. Вся в белом. Лицо спокойно, но не живое.

— Идём, Альфред. Здесь ты нужен. Там — уже нет.

— Это ловушка, — прошептал он.

— Это правда.

Он медленно потянулся к ней.

И вдруг — вспышка боли. В груди. Острая. Как будто что-то вырвали. Он закашлялся, опуская взгляд — а там монета Джессики, слипшаяся с его телом, чернеющая, пульсирующая. Он схватился за неё — и вскрикнул.

---

Альфред проснулся. Глухо, с рывком. В горле — крик, на лбу — пот.

Он тяжело дышал. Рука дрожала. В голове стучало одно имя — не Джессика, но другое, из той жизни, где он ещё верил в людей. В любовь.

Он медленно повернулся к девушке, спящей рядом.

Такая хрупкая. Такая чужая. Такая… опасно родная.

Он хотел дотронуться до её плеча, но не посмел.

"Я не позволю и тебе уйти," — подумал он, — "даже если ты меня потом возненавидишь."

Он лёг обратно, глядя в потолок.

Сон больше не пришёл.

Он проснулся внезапно, будто вынырнул из глубины, где не хватало воздуха. Сердце колотилось в груди, словно пыталось пробиться наружу. Комната была наполнена тусклым золотым светом рассвета, шторы всё ещё не пропускали полноту утра, но его тело уже чувствовало: ночь ушла, оставив после себя… привкус.