Онлайн книга «Кто скрывается за тьмой?»
|
Ты — их ошибка. А я — их кара. --- Он выхватил меч и шагнул вперёд. Она едва успела увернуться — лезвие свистнуло над головой. — Ты не послушала! Не покаялась! Ты думаешь, можно уйти? Просто уйти? С Пантерой? С памятью? — Я ничего не должна, — бросила она, отпрыгивая в сторону. Селестин атаковал снова. Он двигался, как волна — одна за другой. Он не давал ей ни шанса. Его меч пел — не металлом, а яростью. Каждый удар будто говорил: «Ты — ошибка. Ты — слабость. Ты — лишняя.» --- Она защищалась. Пума внутри вела её влево, Пантерa — в тень. Но он был слишком хорош. В нём не было сомнений. Он не дрался — он вершил приговор. Камни сыпались с потолка, когда их удары сотрясали зал. Джессика упала. Кровь стекала по щеке. Он наступил ей на запястье. — Вот и всё, — выдохнул он. — Я чувствую, как меч жаждет. Ты не пройдёшь. Я не позволю. Я должен. Он поднял клинок. Остриё легло ей на грудь. Джессика захрипела, пытаясь приподняться. Глаза — мутные от боли, но ясные. — Тебя сюда привела не клятва. А страх, — прошептала она. Он замер. — Ты не боишься меня, — сказала она. — Тыбоишься того, кто смотрит на тебя... оттуда. И тогда зал застыл. --- Температура упала. Воздух стал густым, как вода. И в щель в потолке — как чёрное перо, как дым, как веление древности — опустился Царь мёртвых. Селестин отшатнулся, как от ожога. — Н-нет… я... почти... Он упал на колени. Меч выпал. — Я заслужил! Я должен был завершить! Она — позор рода! Царь не отвечал. Он просто стоял — выше времени, тише безмолвия. Из его глаз (или вместо них) струились образы — крови, присяг, детей, умерших до своего имени. — Ты был мальчиком, — заговорил Царь. — А стал — тенью чужого выбора. Ты хотел убить не ради долга. А чтобы не видеть себя в зеркале. Селестин дрожал. — Я не знал, как иначе… — Ты не выбрал, — произнёс Царь. — А она — выбрала. Он протянул руку. Селестин закричал. — Прошу… Не сейчас… Не здесь… Я только хотел быть нужным… --- Царь не ответил. И Селестин начал исчезать. Не быстро. Сначала — волосы, потом пальцы, потом плечи. Он тянулся к мечу, но тот исчезал тоже. — Я… я был… — прошептал он. — кем-то. И растворился. --- Царь повернулся к Джессике. Она с трудом поднялась на локоть. Вся в крови, но глаза живы. — Ты не убила. Ты вынесла. — Я… устала, — прошептала она. — Но ты — не сломалась. Ты пройдёшь. Но ты не будешь прежней. Он исчез. А Джессика упала на камень. Всё стихло. И только три зверя внутри — Пантера, Пума, и человек — дышали в унисон. Глава 47 Она лежала на камне. Пепел оседал в волосы. Боль отступила. Внутри было тихо — пума и пантера дышали медленно, как звери в лесу после охоты. Но мир вокруг менялся. С потолка зала опустилась цепь, звеня, как колокол на чужой казни. Она не касалась пола — зависла перед ней, натянутая, живая. И за ней стоял он. Царь мёртвых. Его плащ напоминал старую парчу, вышитую пеплом и тенями. Лицо — скрыто, но оттуда исходил ужас не от вида, а от понимания, что ты — пыль. На его плечах — два вороньих пера, длинных, как черные копья. По бокам — шестеро безликих воинов, облачённых в ржавые доспехи. У них не было лиц, только замки, вместо ртов — печати, на руках — цепи с именами мёртвых. Один держал ключ. Второй — песочные часы, в которых песок стекал вверх. Царь заговорил. Голос был не голос, а трещина между мирами: — Ты бросила кости. |