Книга Кто скрывается за тьмой?, страница 88 – Герда Куинн

«Теперь она твоя. Теперь ты сильнее меня…»

Пустота вокруг дрогнула.

Земля под ногами начала рассыпаться в золотую пыль, будто она стояла на границе — и мрак уходил, уступая место свету.

Сара закрыла глаза. На губах — почти-улыбка. Тихая, виноватая.

Когда она открыла глаза вновь, всё изменилось.

---

Она стояла на холме, покрытом мягкой травой, качающейся от лёгкого ветерка. Над ней — голубое, чистое небо. А внизу — долина. Дом, которого не было в её жизни, но который всегда жил в её сердце.

Там, у дороги, её ждали.

Муж. Седой, худощавый, в выцветшей жилетке. Тот самый, с кем они когда-то бежали от войны, строили ферму, теряли надежду. Он держал в руках соломенную шляпу и прижимал её к груди. Его глаза — выцвели от времени, но светились тёплым, неизменным: любовью.

Рядом с ним — мужчина, тоже седой, плечистый, с суровыми скулами и взглядом, который она запомнила мальчишеским. Но теперь в нём была глубина прожитой жизни.

Сын.

Тот, кого она отправила прочь, жертвуя материнством ради рода. Тот, чьё сердце она так и не коснулась вживую. Он смотрел на неё без гнева. Без слёз. Только с пониманием. И — с прощением.

Она застыла.

— Я думала… — прошептала.

Сын сделал шаг.

— …что уже слишком поздно? — закончил он за неё.

Она кивнула.

— Я всё разрушила. У тебя была тяжёлая судьба. Я выбрала не то.

Он посмотрел в глаза отцу, тот молча кивнул и положил руку на плечо сына. И тогда мужчина — её сын — подошёл к ней и просто сказал:

— Мне было тяжело. Но ты дала мне силу. Хоть и не знала об этом.

— Ты простил меня?

Он не ответил словами. Он обнял её.

И всё стало тёплым.

---

Слёзы стекали по её щекам, но это были живые слёзы. Словно в этом прикосновении — отец, сын и она — рассыпались все проклятия рода.

Сара Агата выдохнула.

И впустила в себя свет.

Словно тысяча лет одиночества растворились в одном слове: «домой».

---

Они пошли втроём, медленно, по дороге среди маков и трав, туда, где шумело дерево — высокое, как сама память. Где не было долга. Где не было боли. Где всё, что осталось — это любовь.

И в последний миг, прежде чем исчезнуть из мира мёртвых, Сара Агата обернулась — будто благословляя ту, что осталась там.

Джессика.

«Иди дальше. Ты не одна. Теперь ты действительно наша.»

Последний бой

Джессика шла сквозь безвременье.

Позади осталась Пантера — вернувшаяся к ней от Сары Агаты. Позади — молчание матери.

Но путь не кончался. Он сужался, темнел, и наконец вывел её в зал, где, казалось, сама реальность держала дыхание.

Колонны были расколоты. Пыль не оседала, будто воздух был мёртв.

Под ногами — камень, пепел, кровь.

В центре зала, под трещиной в потолке, стоял он.

Селестин.

Он был спокоен. Но в этом спокойствии чувствовалась треснутая воля.

Руки за спиной. Меч на поясе. Глаза смотрят, как на обречённую.

— Ты пришла, — сказал он, без улыбки. — Я знал, что ты придёшь.

— Я пришла пройти. Не умереть, — ответила она.

— Пройти?.. — он хмыкнул. — Ты всё ещё думаешь, что это про прохождение?

Это — суд. И я — его воплощение.

Джессика подошла ближе.

— Почему ты здесь? Ты же живой.

— Был. Когда-то. Пока не стал... этим.

Они велели мне закончить то, что не смогли другие.

Я — последний меч рода. Последняя цепь.

— Кто «они»?

Он смотрел ей прямо в глаза. И в его взгляде был голод.

— Те, чьё имя ты забыла. Те, кому клялся мой отец.