Онлайн книга «В плену снов»
|
«Нет, не в этот раз, Бэтмен». ОТПАД! ЗАВАЛ! БАХ! ТРАХ! БЛЕСК! – Ну, это мы еще посмотрим. Ники и Хэлен сидели за столом и смотрели телевизор. Ложка Ники застыла в воздухе, и молоко струйкой стекало вниз, на манжет его рубашки. Хэлен, завороженная фильмом, не замечала этого, и Сэм почувствовала вспышку раздражения. Она схватила ложку и вытерла молочный поток кухонным полотенцем. Хэлен вскочила: – Извините, миссис Кэртис… я… – Да все нормально, – сказала Сэм слегка прохладно, возвращая Ники его ложку. Потом выключила телевизор. – Ну-у-у! – воскликнул Ники. Хелен снова села, покраснев. – Хэлен, Ники чересчур много смотрит телевизор. Пусть не смотрит, хотя бы пока ест. Она улыбнулась Хэлен, понимая, что говорила злым тоном, и пытаясь сгладить свою резкость. – Извините, – снова засмущалась Хэлен. Сэм села за стол и налила себе немного апельсинового сока. Ники угрюмо наблюдал за ней. – Ну, что предстоит сегодня в школе, тигренок? Тот рекламный плакат «Эссо» по-прежнему работал на Ники. Когда ему было четыре года, он был тигренком. Бегал на четвереньках, набрасывался на всех, прятался в стенных шкафах, высовывая оттуда напоказ тигриный хвост. «Тигр здесь! Тигр здесь!» Он вытянул руку, ухватил пакет со сладкими овсяными хлопьями и небрежно вывалил себе в чашку вторую порцию, рассыпав вокруг хлопья. И, не налив в них ни капли молока, стал засовывать овсянку в рот. – Ты на это рассердился с самого утра? – спросила Сэм. – Я спал не очень хорошо. – Ну, мама сегодня тоже устала. Да уж, ничего не скажешь, мама чувствовала себя дерьмово. – Вы шумели, – упрекнул Ники. – Мы что, не давали тебе уснуть? Ну, извини. Он запихнул в себя еще овсянки и жевал с открытым ртом. – А я-то думала, что ты тигренок, а не верблюд. Он закрыл рот и продолжал жевать, а потом набрал полный рот сока. – Бэтмен, – сказал он. – Хочу Бэтмена. – Слишком много смотреть телевизор вредно для тебя. – Это же вы делаете передачи. – Только рекламу. – Противные они, ваши рекламы. Вы вот сделали рекламу новой овсянки. Жуткая гадость. Запах как у собачьих какашек. – А откуда ты знаешь, как пахнут собачьи какашки? – Они пахнут отвратительно. Сэм перехватила взгляд Хэлен. Та смотрела на нее робко, как ученик на учителя. Сэм допила сок и глянула на часы. Четверть девятого. – Я опаздываю, мне пора. Она прошла в гостиную, чтобы включить автоответчик, и внимательно осмотрела огромную комнату с легким чувством ужаса. Большой обеденный стол до сих пор не убран и весь заставлен кофейными чашечками, недопитыми рюмками, переполненными пепельницами, масленками, повсюду разбросанные салфетки. У двух полупустых бутылок с водой «Перрье» куда-то подевались крышечки. Сэм подошла поближе и поискала вокруг. Наткнулась на пробку от графина с портвейном и воткнула ее на место. В открытой солонке блеснул осколочек стекла. Сэм с опаской посмотрела на светильник. Зазубренный осколок по-прежнему торчал из патрона. Остальные лампочки целы и даже все еще горели. Она подошла к стене и выключила их. Комната наполнилась мутным, серым светом, в воздухе висел тяжелый запах застоявшегося дыма вперемежку с винными парами. Казалось, этот серый мутный свет, как влага, пропитывал ее кожу и, задержись она здесь еще минуту, одежда и волосы навечно пропахнут сигарным дымом. Сэм еще раз окинула взглядом гостиную. Посмотрела на стол-бюро Ричарда с выдвигающейся крышкой, на стоящий рядом компьютер, на роскошное пианино со старинным набором для курения опиума на крышке. На два дивана в дальнем конце комнаты, у телевизора. В газовом камине подрагивало красноватое пламя – искусная имитация горящих дров. Голые кирпичные стены украшали геральдические щиты и тяжелые средневековые мечи. В глаза бросился огромный медный ковш для разливки плавящегося золота. Ричард купил его, когда сносили королевский монетный двор. Вещи Ричарда, реликвии его проклятого семейного прошлого, портреты умерших предков, свитки с толстыми красными печатями… Голый кирпич и дуб. Квартира мужчины. Так было всегда, и так будет. За окном проревел вертолет, мимо пронеслась темная тень. – Пока, тигренок. Она стояла у входной двери, усиленно пытаясь попасть в рукава пальто. Ники вышел из кухни. – Пока, – вяло ответил он, плетясь к своей комнате. – Эй! Тигренок! Он остановился и повернулся. – Ты что же, не поцелуешь меня на прощание? Он поколебался мгновение, а потом рысцой припустился к ней. – Ну хорошо, – снизошел он. – Я тебя прощаю. На этот раз. – Ну уж если ты такой хороший, то и я тебя прощу. – За что это? – А за то, что ты был груб со своей мамочкой. Ники надул губы, потом поцеловал ее и обвил руками шею. – Извини, мамочка. Он поцеловал ее еще раз, а потом развернулся и помчался прочь. – Удачного тебе дня в школе. – Уже пятница! Ура-а-а! Сэм открыла входную дверь и, подобрав с коврика газету «Дейли мейл», принялась изучать свой гороскоп. Рыбы. «Путешествия могут принести неожиданности. Сегодня избегайте споров, хотя весьма вероятно, что близкий коллега может вызвать у вас раздражение. И этот день, и последующие выходные будут выбивать вас из равновесия, отчего ваши весьма сильные внутренние ресурсы могут исчерпаться». Ну, спасибо вам большое, порадовали. Надеюсь, у вас выдастся хорошенький денек. Она положила газету в чемоданчик, закрыла за собой дверь и побрела по темному коридору, спустилась с четвертого этажа холодного каменного здания, пока одиноко стоящего в пустом пространстве – многие постройки уже снесли. Пройдет еще несколько лет – тут со всех сторон забурлит процветающий центр: яркие краски, огни, люди, магазины… А пока здесь царила полная неразбериха, и трудно было понять, что же, собственно, здесь строилось, а что уничтожалось. Сэм вышла на улицу, в тусклый серый свет, более похожий на ранние сумерки. Запах дизельного масла и горящей смолы смешивался с характерным запахом реки. Она ощущала во рту слабый привкус пыли, вдали слышался отдаленный перестук поезда, шипение пневматических шин и громыхание бетономешалки. Гороскопы… Кому в наше время есть дело до них? Кого волнуют сны и обыкновенные электрические лампочки? Их красный легковой автомобильчик второго класса успел со вчерашнего дня покрыться слоем белой пыли, а еще более старый, стоявший рядом «лендровер» совсем потерял свой цвет из-за этой дряни. Она забралась в «ягуар», вставила ключ в замок зажигания. Появился красный предупредительный сигнал, и лихорадочно затикал подсос топлива. Сэм ткнула вверх рукоятку дросселя и запустила стартер. |