Книга Путь попаданки. Книга 1, страница 18 – Инесса Иванова

— Пусть ко мне придёт духовник. Я желаю исповедаться.

Вот он мой последний путь! Если и тут труба, не знаю, что и делать!

Духовник, отец Педро, явился по первому зову. Что было немудрено — других дел в замке у него не было.

К сожалению, духовника Бланки заменили на второй год её пребывания здесь на другого, более лояльного партии канцлера и фаворитки.Уверена, он доносил обо всех её мыслях своим хозяевам вопреки распоряжению Святой церкви о тайне исповеди.

Бог высоко, а канцлер и фаворитка не погнушаются на расправу. И будут щедры на награду.

На что же тогда я надеялась?

На то, что прошло несколько лет, а духовник так и остался при мне. Помимо богатых даров, его наверняка интересовало назначение в выгодную епархию.

Увидев духовника, я поняла, что не ошиблась в расчётах. Это бы пожилой, степенный и крепкий мужчина, во взгляде которого светились тоска и разочарование.

— Да благословит тебя Господь, дочь моя! — начал он заунывным голосом. Но мыслями витал где-то далеко.

— Отец мой, — начала я. — Прости мне грехи, ибо я виновна в них.

После требовалось произнести покаяние. Обстоятельно рассказать всё, что могла ему предложить, не выдав себя. И выудить информацию от духовника.

— Господь испытвает мою веру и терпение, — начала я издалека. — И насылает на меня странные сны.

— Что за сны, дочь моя? Их посылает не всегда Господь, но и Враг рода чеоловеческого.

— То и смущает, отче. Ибо я чувствую, что близка к награде за свою покорность.

Речь я набросала в уме заранее.

— Во сне я беседовала с неким духовным лицом, чей образ был скрыт от меня, но это точно были не вы и не священник при часовне. Во сне он говорил мне, что я должна быть откровенна. И я была, отче. Но тут он спросил, почему я не пишу брату-королю, не прошу его помочь моему супругу, ведь первейший долг жены — во всём быть опорой своему мужу. Облегчать денно и нощно его труды, тем более, когда на его плечах лежит забота о всём королевстве.

Я говорила, прям с упоением наверчивая фразы. Мне это было нетрудно: я была наслышана о культуре и традициях, о языковом этикете того периода, и память Бланки сама подсказывала фразы, когда дело касалось религии. Бедняга нашла в ней своё утешение.

Благочестие — удобная ширма. Здесь все ей прикрывались, как щитом, лишь одна Бланка да ещё Ирен и, возможно, священник в часовне верили настолько искренне, что казались окружающим чудаками.

Блаженными, коих легко обвести вокруг пальца. Я ещё преподнесу врагам сюрприз!

Так я пела о своём долге, здесь все о нём говорили, когда не хотели что-то делать, или желали сотворить что-то не слишком одобряемое обществом. И духовник слушал совсё более возрастающим интересом.

Особенно когда я заговорила о том, что я хочу сделать пожертвование в крупный монастырь. От Ирен и из памяти Бланки знала, что именно там самые жирные вакансии для священнослужителей, желающих построить духовную карьеру. Вот и закинула удочки.

Ты мне — я тебе.

И всё же видела, что отец Педро колебался. Королева я опальная, мало ли что? Опасно ставить на тёмную лошадку.

— Мой супруг призвал меня к себе, чтобы я подарила стране наследников, — выложила я на стол последний, самый веский аргумент.

Мать наследников совсем не то же самое, что отвергнутая жена.

Я видела, что духовник сейчас сдастся и возьмётся передать письмо, к которому я приложила серёжки с рубинами. Часть моего приданого. «На благотворительность». Отец Педро обязался продать их ради столь благого дела.