Книга Венец безбрачия, страница 73 – Полина Ром

Шторки я действительно видела, но надо сказать, особого впечатления они на меня не произвели. Шторки как шторки. Однако экономка рассказывала мне с такой гордостью, что я сочла нужным удивиться:

- Надо же, какая у вас дочь рукодельница!

- Как есть, рукодельница, – согласилась со мной Линна мягко улыбнувшись. – Господин барон обещал малышке приданое дать богатое! – снова похвасталась она и добавила – А уж красила я шторки ваши сама, лично.

- Красивыйцвет получился.

- Так и есть, госпожа. Травка эта называется индигао, мне её издалека купец знакомый возит. Конечно, не саму травку, а уже краску готовую.

И вот вроде бы я взросла пожившая женщина, но эта мастерская произвела на меня несколько удручающее впечатление. Пусть я и знала, что здесь нет настоящих фабрик и промышленного производства. Но скорость получения крошечного куска ткани и количество вложенных в этот кусочек часов работы руками меня просто ужаснули.

Для начала нужно было пахать землю, сажать туда семена льна и ухаживать за ними, затем собирать лён и очень долго обрабатывать его руками. Всех процессов я не помню, но вроде как, его вымачивали длительное время в проточной воде, пропускали через всякие мялки, которые тоже работали не от нажатия кнопки, потом полученную кудель вычёсывали – и опять же, ручками! А затем нужно было её спрясть, натянуть нитки основы на станок и только потом приступить к процессу ткачества. Как по мне – так чистый ужас!

После посещения этой мастерской я совсем по-другому стала смотреть на одежду окружающих мне людей. И тем более гадким мне показался поступок сестры, испортившей моё бальное платье. Эта сытая дурочка даже не представляла, сколько человеко-часов тяжёлого труда вложено в одёжку.

Линна показала мне красильный цех: пустующую сейчас избушку на берегу ручья. Он располагался за крепостной стеной и, как только мы вышли к мосту, за нами пристроились двое солдат. Экономка даже не обратила на них внимания. Для неё это было настолько обычным делом, что казалось, она просто не видит охрану. А вот я заметила этот момент и только вздохнула: этот мир каждый раз подчёркивал, насколько беспомощна здесь женщина, и насколько опасна жизнь.

Я уезжала, щедро снабжённая весьма толковыми советами Линны. После осмотра цехов и мастерских я пригласила её попить чаю, и, хотя она активно отнекивалась, заметно было, что это предложение ей льстит. А в процессе разговора я получила не только кучу хороших советов, но и чуть по-другому увидела местный мир. Надо сказать, что новый угол зрения красоты окружающему миру не добавил.

О чём могут болтать две малознакомые женщины, которые чувствуют друг к другу симпатию? Разумеется – о хозяйстве и собственной жизни. Вот как раз собственная жизнь Линны и показала мне общую судьбу женщин этого социума.

* * *

Родитель Линны, небогатый купец, имел аж трёх дочерей, за что неустанно попрекал свою супругу. Особой любви к девочкам он не испытывал, и каждую из них выдали замуж с минимальным приданым буквально сразу, как только они достигли брачного возраста – пятнадцати лет. Разумеется, при таком скромном приданом, очередь из женихов за воротами не стояла. И отдавали девочек буквально первому, кто проявлял к ним интерес. Линне в мужья достался молодой парень, единственным достоинством которого была служба в войсках герцога.